СИЗО ушло в отказ

Весной петербургский адвокат Леонид Крикун узнал, что сотрудники ФСБ посещают его подзащитного в СИЗО-3. Защитник отправил в изолятор адвокатский запрос, потребовав предоставить информацию об этих встречах. Но там ответили отказом, заявив, что сведения носят гриф «для служебного пользования». Тогда адвокат обратился в Дзержинский суд Петербурга, но и это не помогло – суд встал на сторону СИЗО. Крикун считает, что решение суда открывает ящик Пандоры: оно даёт любому изолятору возможность «безнаказанно скрывать информацию о происходящем в стенах учреждения». Он уверен, что адвокат имеет право получать подобные сведения – и готовится продолжить борьбу в вышестоящих инстанциях.

Тайные посетители из ФСБ

В начале мая адвокат Леонид Крикун пришёл в СИЗО-3 Санкт-Петербурга для участия в следственных действиях по делу своего подзащитного. Там он неожиданно обнаружил, что доверитель готовится написать чистосердечное признание. Крикун отговорил мужчину от этого шага – а когда остался с ним наедине, узнал о визитах сотрудников ФСБ. «Со слов моего подзащитного, в ходе этих встреч сотрудники общались с ним на предмет написания признания по уголовному делу, – рассказал “Улице” Крикун. – Всё это проходило без участия адвоката».

Крикун напомнил, что в отсутствие защитника сотрудники следственных органов могут проводить с обвиняемым только оперативно-разыскные мероприятия. Но адвокат считает, что на этих встречах проходили полноценные следственные действия. «Насколько мне известно от моего подзащитного, в ходе посещений сотрудники общались с ним именно о признании – а не о каких-то иных поручениях, которые могли бы быть частью ОРМ, – рассказал адвокат. – При проведении следственных действий обвиняемого должны были обеспечить защитником». Крикун подчеркнул, что не получал соответствующих уведомлений. По словам доверителя, на беседах не было и защитника по назначению.

Адвокат предполагает, что сотрудники ФСБ могли оказывать на его подзащитного давление, чтобы получить признательные показания. В итоге доверитель дал согласие на сбор доказательств о незаконных действиях оперативников и следователей, и 13 мая Крикун направил администрации СИЗО-3 адвокатский запрос (есть у «АУ»). Он потребовал предоставить данные о датах и длительности посещений его подзащитного оперативниками или следователями УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области.

Спустя полтора месяца, 29 июня, адвокат получил официальный отказ. В письме (есть у редакции) начальник изолятора Анатолий Герасимов сослался на приказ Минюста от 23 июня 2002 года № 94-дсп «Об утверждении инструкции о работе отделов (групп) специального учёта следственных изоляторов и тюрем ФСИН России». По нему личные дела обвиняемых якобы являются документом для служебного пользования. «Запрашиваемая информация (даты и время посещений обвиняемых) является неотъемлемой частью личного дела обвиняемого, которому присвоен гриф ограниченного пользования “Для служебного пользования”», – говорится в письме.

Несекретные секретные данные

Крикун возмутился этим ответом и 27 августа обратился в Дзержинский районный суд Петербурга с требованием признать отказ незаконным. Адвокат указал, что не просил у администрации изолятора личное дело, которое может быть защищено грифом «ДСП» – он требовал предоставить информацию, которая априори не должна быть секретной. В подтверждение этого аргумента он указал, что интересующие его данные можно было взять из журналов регистрации лиц, посещающих следственный изолятор, либо журналов вызова обвиняемых на допросы и свидания.

Адвокат подчеркнул, что внесение несекретных данных в личное дело, защищённое «ДСП», не может быть основанием для отказа в их предоставлении адвокату. В противном случае, подчеркнул Крикун, станет невозможным обжалование условий содержания лиц в следственных изоляторах.

По мнению защитника, своими действиями начальник изолятора нарушил статьи 6 и 6.1 Закона об адвокатуре: они гарантируют адвокату право собирать необходимую для оказания юридической помощи информацию – и обязывают госорганы предоставлять эти сведения. Адвокат также считает, что отказ нарушает ч. 2 ст. 24 Конституции, согласно которой госорганы должны обеспечивать гражданам возможность знакомиться с документами, непосредственно затрагивающими их права и свободы. Он также сослался на практику ЕСПЧ по толкованию п. 1 ст. 10 Конвенции о доступе к официальным документам: в случаях, когда информация запрашивается адвокатом для оказания юридической помощи или нужна для расследования противоправных действий, суд считает отказ в её предоставлении нарушением ЕКПЧ.

Крикун добавил, что затребовал сведения о посещении доверителя, чтобы подтвердить незаконные действия силовиков. Поэтому отказ предоставить информацию он расценивает как сокрытие начальником СИЗО-3 преступления, совершённого сотрудниками ФСБ, – принуждения к даче показаний (ст. 302 УК).

Опасный прецедент

Первое заседание по существу состоялось 14 октября. По словам адвоката, в суде представитель изолятора просто повторил доводы из отказного письма, вновь сославшись на приказ Минюста под грифом «ДСП» – при этом не предоставив его ни адвокату, ни суду. Правда, он упомянул некоторые детали из этого документа. «Ответчик не дословно пересказал пункты 31, 46 и 47 приказа. Их суть сводилась к тому, что информацию из личного дела может получить только сам заключённый или госорганы», – рассказал Крикун.

Представитель изолятора заявил, что получить сведения о визитах к обвиняемым из несекретных журналов регистрации также невозможно. «Ведение этих документов нормативными актами не регламентировано – а значит, они не могут быть использованы в качестве доказательств», – пересказал адвокат аргумент представителя СИЗО.

На втором заседании 20 октября Крикун обратился к суду с ходатайством (есть у «АУ») об истребовании секретного приказа у СИЗО – удостовериться в том, что документ действительно запрещает предоставлять запрошенные сведения. Более того, адвокат всё же нашёл «несуществующий» приказ Минюста, регламентирующий ведение журналов регистрации посещений – правда, тоже помеченный грифом «ДСП». Крикун заявил, что заявлением об отсутствии такого документа ответчик попытался ввести суд в заблуждение – и попросил затребовать у СИЗО и эту бумагу. Суд отказал, потребовав у ответчика лишь выписку из основного приказа.

На последнем заседании 18 ноября ответчик представил выписку с тремя пунктами из секретного документа. В результате адвокат был вынужден комментировать фрагменты из приказа, который в полном объёме не был показан даже суду. «Это как принести три статьи из Гражданского кодекса, – возмущается адвокат. – Нельзя делать выводы на основании фрагмента, ведь там могут быть нормы, которые исключают применение приведённых пунктов к адвокатам». Не имея полноценной возможности оспаривать документ по существу, Крикун напомнил суду, что секретный приказ не подлежит применению на основании ч. 3 ст. 15 Конституции – как затрагивающий права, свободы и обязанности человека и гражданина, но не опубликованный официально для всеобщего сведения.

«Фактически основанием для отказа послужила подмена ответчиком понятия “запрашивание сведений” понятием “выдача копий материалов из личного дела заключённого”, – указал он. – Подобная подмена понятий ведёт к полной невозможности оказания адвокатами квалифицированной юридической помощи заключённым». 

Тем не менее суд встал на сторону СИЗО – и признал законным отказ начальника изолятора предоставить запрошенные адвокатом сведения. Крикун сообщил «Улице», что собирается обжаловать решение после получения мотивировочной части. При этом защитник выразил опасение, что суд мог руководствоваться не только нормами права, рассматривая иск к «фээсбэшному СИЗО-3» о противоправных действиях сотрудников спецслужбы.

Адвокат уверен, что такое решение суда может привести к усилению непроцессуального давления на содержащихся под стражей: «Администрации других изоляторов воспримут его как сигнал, что можно безнаказанно скрывать информацию о происходящем». Кроме того, Леонид Крикун прогнозирует расширение порочной практики «засекречивания» сведений о содержащихся под стражей. «Например, отказ предоставлять адвокату сведения из личного дела осуждённого приведёт к невозможности узнать об имеющихся у них взысканиях и поощрениях – и повлиять на условно-досрочное освобождение», – объяснил он.

Крикун также сообщил, что не исключает обращения за помощью в АП Санкт-Петербурга. В беседе с «Улицей» глава местной комиссии по защите прав адвокатов Сергей Краузе заявил, что впервые сталкивается с такой реакцией изолятора на подобный запрос. «Надо дождаться мотивировки и обжаловать это решение. Нельзя дать вступить ему в силу в таком виде», – подчеркнул он. Сам Леонид Крикун готов идти до Европейского суда.