Не то смягчили

Министерство юстиции представило свой план борьбы с давлением силовиков на бизнес. Для этого ведомство предлагает упразднить несколько статей УК, смягчить формулировки и ответственность по другим – а также поднять пороги ущерба по третьим. «Улица» изучила законопроект Минюста и убедилась, что он не затрагивает самые массовые «предпринимательские» составы – растрату, злоупотребление полномочиями и «общеуголовное» мошенничество. Эксперты подтвердили выводы «АУ» – и рассказали, как на самом деле надо бороться с необоснованным уголовным преследованием предпринимателей.

Что предлагает Минюст

Проект поправок в УК ведомство опубликовало в четверг, 4 августа. Он пока не внесён в Госдуму: до 18 августа продлится его общественное обсуждение. Сейчас в документе можно выделить три основных идеи.

Прежде всего Минюст предлагает упразднить три статьи Уголовного кодекса из главы 22 («Преступления в сфере экономической деятельности»). Это:

• Регистрация незаконных сделок с недвижимостью (ст. 170). Речь идёт про случаи, когда чиновник помогает рейдерам захватить здание, вносит ложные сведения в реестр или занижает кадастровую стоимость участка.
• Внесение кадастровым инженером заведомо ложных сведений в земельные документы (ст. 170.2). Это может быть, например, межевой план.
• Злостное уклонение от раскрытия информации о ценных бумагах (ст. 185.1). Сейчас статья применяется, если компания регулярно не уведомляет покупателей акций о своём финансовом состоянии или об аффилированных лицах собственника – и это «молчание» наносит крупный ущерб.

Таким образом, две из трёх статей УК, предложенных Минюстом к упразднению, предполагают преследование чиновников, а не бизнесменов.

Во-вторых, ведомство хочет смягчить формулировки нескольких составов и убрать ответственность за нарушения минимальной тяжести. Это касается четырёх статей:

• Предпринимательская деятельность без регистрации (ст. 171). Если поправки примут, такие действия будут преследоваться, только если предприниматель наносит ущерб или получил доход свыше 3,5 млн рублей. А также в случае отсутствия необходимой лицензии или аккредитации.
• Воспрепятствование предпринимательской деятельности (ст. 169). Чиновников, которые необоснованно отказали в регистрации ИП или юрлица, будут наказывать, только если это принесло ущерб свыше 1,5 млн рублей или нарушило действующее решение суда. Отметим – эта инициатива Минюста также «облегчит жизнь» не бизнесу, а должностным лицам.
• Незаконное использование средств индивидуализации товаров (ст. 180). Контрафакт по-прежнему останется под запретом. Но Минюст предлагает убрать наказание за «незаконное использование знака охраны товарного знака» – символ Ⓡ. Иными словами, перестанут наказывать за дезинформацию потребителя о том, что права на тот или иной бренд или наименование охраняются на территории России.
• Злоупотребление при эмиссии ценных бумаг (ст. 185). Ответственность по этой статье сохранится, если действие совершено группой лиц или организованной группой.

Наконец, Минюст предлагает «с учётом инфляции» повысить пороги значительного, крупного или особо крупного ущерба для ряда статей УК. На взгляд «Улицы», самые важные из этого списка:

• мошенничество, если оно связано с неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательства (части 5, 6 и 7 ст. 159). Важно: для «общеуголовного» мошенничества пороги останутся прежними;
• незаконные проведение азартных игр (ст. 171.2), предоставление кредитов (ст. 171.5) и привлечение денег дольщиков для строительства (ст. 200.3);
• отмывание денег (ст. 174 и 174.1 УК);
• уклонение от уплаты налогов (ст. 198 и 199) и таможенных платежей (ст. 194);
• контрабанда алкоголя и табачной продукции (ст. 200.2).

Ведомство утверждает, что цель поправок – «улучшить деловой климат в условиях санкционного давления». Минюст считает, что такая «либерализация и гуманизация» законодательства снизит риски необоснованного преследования предпринимателей.

Ещё в пояснительной записке подчёркивается, что поправки разработаны после поручений Путина на недавнем Петербургском экономическом форуме. Тогда президент обратил внимание, что за последние шесть лет в России накопилась инфляция около 50%, а размеры крупного и особо крупного ущерба по делам о мошенничестве так и не изменились. Кроме того, Путин призвал декриминализовать часть экономических преступлений и пересмотреть основания для заключения под стражу предпринимателей и менеджеров.

Мёртвые составы

Анализ «Улицы» показывает, что поправки Минюста никак не решат поставленные президентом задачи. Дело в том, что предложения ведомства касаются статей, которые сложно назвать массовыми. Это доказывает статистика Судебного департамента при Верховном Суде. Так, в 2021 году в России был вынесен всего один приговор по ст. 170.2 о внесении кадастровым инженером ложных сведений в земельные документы. По остальным статьям, предложенным Минюстом к удалению, в течение прошлого года не осудили ни одного человека.

Примерно такая же статистика – по статьям, формулировки которых предложено смягчить. Например, за воспрепятствование предпринимательству в прошлом году осудили пять человек. За незаконное занятие бизнесом (без отягчающих обстоятельств) – 36. Самый «популярный» состав, который затрагивают предложенные поправки, – оборот немаркированного алкоголя и табака: по этой статье в прошлом году осудили 874 человека.

Применение именно этих статей не имеет ничего общего с давлением на бизнес и никак не вредит деловому климату, считают опрошенные «Улицей» эксперты. «Любая гуманизация – это хорошо. Но составы, которые перечислены в законопроекте, – “мёртвые” и на практике не применяются», – констатирует управляющий партнёр адвокатского бюро «Бартолиус» Юлий Тай.

Случаи необоснованного привлечения к ответственности по этим статьям крайне редки, соглашается член ОНК Москвы, глава комитета по правозащите партии «Новые люди» Александр Хуруджи: «Причина в том, что “заказное” уголовное преследование [предпринимателя] всегда связано с необходимостью поместить человека под стражу, изолировать его и тем самым устранить от управления активами. Это позволяют делать только статьи о мошенничестве в особо крупном размере, о злоупотреблении полномочиями и о других тяжких преступлениях».

Мошенничество, да не то

Опрошенные «Улицей» эксперты сходятся в том, что проект поправок не решает наиболее чувствительную и распространённую проблему, связанную с уголовно-правовым давлением на бизнес – использование ст. 159 о мошенничестве. Минюст предлагает увеличить пороги ущерба в делах о мошенничестве только в связи с неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательства (чч. 5, 6 и 7 ст. 159). Но по этому составу суды за год вынесли приговоры только 143 людям. Это число даже неловко сравнивать с «общеуголовным» мошенничеством. По частям 1–4 ст. 159 за год осудили 15 тысяч человек, из которых свыше трёх тысяч – предприниматели или сотрудники коммерческих организаций. Кроме того, ещё 5,7 тысячи человек понесли наказание за присвоение или растрату (ст. 160) –и из них более 1,6 тысячи участвовали в бизнесе. Ещё примерно 1,5 тысячи человек были осуждены за особые виды мошенничества – например в сфере кредитования или при получении выплат (ст. 159.1–159.6).

Об этих статьях в законопроекте речи не идёт. Хотя именно они чаще всего используются как рычаг давления на бизнесменов, говорят юристы. «“Предпринимательское” мошенничество на практике вменяется не так часто. Как правило, такие дела касаются взаимоотношений только двух конкретных коммерсантов, – говорит руководитель практики уголовно-правовой защиты бизнеса московской коллегии адвокатов “Князев и партнёры” Алексей Сердюк. – Совсем иначе дело обстоит с “общими” частями мошенничества. Например, по ч. 4 ст.159 возбуждается большинство уголовных дел в отношении предпринимателей. По этой статье, в частности, преследуют лиц, участвовавших в различных государственных контрактах. Сюда же подпадают дела по незаконному возмещению НДС, а порой и те же самые взаимоотношения между двумя коммерческими организациями».

Фабулы дел о «предпринимательском» и «обыкновенном» мошенничестве порой неотличимы друг от друга. Но большинство уголовных дел в отношении бизнесменов и менеджеров расследуются именно как «общеуголовное» мошенничество, соглашается старший партнёр адвокатского бюро «Q&A» Сергей Токарев. По его словам, действия, подпадающие под некий «узкий» экономический состав, нередко необоснованно квалифицируются как мошенничество. Это мнение разделяет Сердюк: «Под статью 159 УК действительно порой подводят предпринимателя, который так или иначе столкнулся с государственными деньгами. Даже при наличии оснований для предъявления более “узкого” экономического состава».

Что надо сделать

Деловой и инвестиционный климат действительно мог бы стать более благоприятным, если бы ключевые «предпринимательские» составы УК отнесли к подсудности присяжных, считает Алексей Сердюк. Он имеет в виду особо крупное мошенничество, растрату, злоупотребление полномочиями и неуплату налогов.

Пороги ущерба по этим составам также следовало бы повысить, убеждён эксперт. Например, порог особо крупного «общеуголовного» мошенничества – один миллион рублей – годами остаётся без изменения. Но выйти за пределы миллиона рублей «в текущих условиях можно практически по каждой сделке, заключённой между коммерческими организациями», указывает адвокат. При этом порог для «предпринимательского» мошенничества и так гораздо выше – 12 млн рублей – а Минюст предлагает поднять его до 18 млн. Также, по мнению Сердюка, действия, связанные с «освоением» бюджетных средств, должны расследоваться именно как «предпринимательское» мошенничество, а не общее.

Избавление от практики использования уголовных дел как «аргумента» в коммерческих спорах невозможно, пока значимость работы надзорных органов и суда не превышает аппаратный вес оперативников и следствия, считает Александр Хуруджи. Правозащитник предлагает ещё одну меру, которая могла бы реально помочь, – ввести, наконец, институт «следственных» судей (которые лишь избирают и продлевают меру пресечения, но не рассматривают дела по существу).

Использование УК для давления на бизнес – это проблема не законодательства, а правоприменения, убеждён Юлий Тай. Бороться с этим, предлагая поправки в нормативные акты, неэффективно. Эксперт приводит в пример законодательный запрет отправлять в СИЗО по «предпринимательским» делам. Норма существует уже много лет, но на деле силовики и суды легко её обходят. Как правило, следствие просто утверждает, что вменяемое менеджеру или бизнесмену деяние не относится к сфере предпринимательства.

Другой пример – сравнительно недавнее уточнение формулировок в статье 210 УК об организованном преступном сообществе. Теперь следственный орган не может приравнять к «банде» бизнес-структуру, даже если она совершила экономическое преступление. Но на практике большинство дел об ОПС до сих пор заводятся в отношении бизнеса, считает Тай.

Управляющий партнёр АБ «Бартолиус» Юлий Тай

Даже позитивные изменения в законах не помогают решать системные проблемы.

Единственный механизм, который позволит избежать использования уголовных дел для неких «неправовых» целей, – это эффективная судебная защита, уверен Юлий Тай. Именно судьи должны блокировать попытки необоснованного давления на бизнес со стороны следствия. «Любое искривление в правоприменении происходит от безнаказанности и от того, что правоохранитель знает, что его ошибка не будет исправлена судом», – заключает эксперт.