Мосгорсуд вынес «частник» за обыск у адвоката
Следователь пришёл к подозреваемому в дом его защитника
Мосгорсуд наказал следователя ГСУ СК за серьёзные нарушения, допущенные им во время проведения обыска у адвоката Марии Казанцевой. Силовики пришли в дом, где, по их данным, находился подозреваемый в уголовном преступлении. На деле оказалось, что помещение принадлежит его адвокату. Тем не менее следователь настоял на проведении обыска «без отлагательств», чем нарушил требования УПК. Позже Бабушкинский суд Москвы, пропустив все сроки, признал обыск у адвоката законным. Получив жалобу, Мосгорсуд направил дело на новое рассмотрение, а также вынес «частник» следователю. «Улица» выяснила подробности этой истории.
«Никого не слушайте – заходите»
А двокат Мария Казанцева более 10 лет представляет интересы доверителя N. С 5 июня 2020 года он находится в статусе подозреваемого по уголовному делу о занятии высшего положения в преступной иерархии (ст. 210.1 УК). И уже 9 июня следователь ГСУ СКР по Московской области Владимир Цветков решил провести «не терпящий отлагательств» обыск по этому делу в помещении, где находился N – это оказался дом его адвоката. Защитник отказалась отвечать на вопрос «Улицы», как так вышло.
Мария Казанцева рассказала «Улице», что тем утром она не спала и кормила ребёнка. «Начался лай собак, загремел металл. Я открыла входную дверь, вышла на порог – и увидела, как бегут люди в чёрном, в масках, с автоматами, – вспоминает адвокат. – Я сразу поняла, что это спецназ, потому что не первый год работаю». Она не растерялась и достала адвокатское удостоверение. Но статус Казанцевой не впечатлил силовиков: «Я показала удостоверение и ордер, сказала, что я спецсубъект, и дом – это моя собственность. Спецназ сказал следователю и оперативникам: “Здесь спецсубъект, мы заходить не будем”, на что те ответили: “Никого не слушайте – заходите”». Адвокат утверждает, что пыталась показать следователю документы о собственности на дом, но он не стал их смотреть.
Согласно статье 450.1 УПК, обыск в жилище или служебном помещении адвоката проводится только после возбуждения в отношении адвоката уголовного дела или привлечения его в качестве обвиняемого. По закону такой обыск может проводиться лишь по постановлению суда даже в случаях, не терпящих отлагательств, предусмотренных ч. 5 ст. 165 УПК. В обыске должен принимать участие представитель палаты, обеспечивающий неприкосновенность сведений, составляющих адвокатскую тайну. В постановлении суда должны быть указаны данные, служащие основанием для производства обыска, а также отыскиваемые предметы – изъятие других предметов не допускается. Согласно ч. 3 ст. 8 Закона об адвокатуре, проведение оперативно-разыскных мероприятий и следственных действий в отношении адвоката также допускается только на основании судебного решения.
Эти требования УПК были проигнорированы, жалуется адвокат. Следователь Владимир Цветков не получил решения суда и не поставил в известность палату. По словам Казанцевой, следствие никак не обосновало «неотложность» обыска. В постановлении следователь указал, что N проживает в обыскиваемом помещении – но не написал, в чьей собственности находится дом. Таким образом провести обыск можно у кого угодно, считает адвокат, нужно лишь указать любой адрес.
В постановлении сообщалось, что он проводится «с целью изъятия телефонов и предметов», которые могут иметь значение для уголовного дела по статье 210.1 УК. При этом конкретные отыскиваемые предметы в документе названы не были. «Они стали проходить по комнатам, залезли в компьютер и документы, содержащие адвокатскую тайну. Потом я увидела, что двери беседки и бани были открыты настежь – без меня и контроля понятых», – пожаловалась Мария Казанцева. Адвокат тщательно зафиксировала все нарушения в протоколе и постановлении о проведении обыска.
Подозреваемый N находился в том же помещении, он попросил Казанцеву представлять его интересы и в этом деле. Адвокат предоставила ордер, однако следователь отказался допускать её в дело, никак не мотивировав решение. В итоге доверитель был арестован, а некоторые его вещи были изъяты.
На следующий день Мария Казанцева сообщила о произошедшем в Комиссию по защите прав адвокатов АП Москвы. Адвокат перечислила все нарушения статьи 450.1 УПК. Кроме того, она подчеркнула, что следователь не допустил её до защиты находящегося в доме доверителя. «Прошу принять меры по защите моих прав и интересов», – обратилась она к палате.
«Законно и обоснованно»
Согласно ч. 5 ст. 165 УПК, после производства неотложного обыска следователь должен уведомить суд о своих действиях – чтобы тот оценил их обоснованность. 10 июня Мария Казанцева приехала в Бабушкинский суд и подала ходатайство об участии в заседании по вопросу обыска. В тот же день в дело N вошла адвокат Вера Гончарова. С 11 по 17 июня защитники пытались ознакомиться с уведомлением следователя, но в суде заявляли, что не получали материалов. И только 18 июня Гончаровой сообщили, что материалы поступили в суд.
Тут же выяснилось, что суд рассмотрел вопрос законности обыска ещё 15 июня, но адвокатов на заседание не пригласил. В ходе заседания судья признал обыск законным и обоснованным. С постановлением адвокатов ознакомили 19 июня. «Как усматривается из представленных в суд материалов, по указанному в постановлении следователя адресу проживает подозреваемый N. При таких обстоятельствах вывод следователя о возможном нахождении по указанному адресу предметов и документов, имеющих значение для уголовного дела, суд находит обоснованным», – согласился судья с доводами следствия. В постановлении снова не было указано, что дом находится в собственности адвоката.
Ознакомившись с материалами, Мария Казанцева обнаружила значительное искажение фактов – и возможные «приписки» следователя в протоколе. «В уведомлении было написано, что адвокатское удостоверение мной было предоставлено уже после обыска. Дальше в материале лежит постановление, согласно которому я ещё в начале обыска указала, что являюсь адвокатом – и эти записи заверены понятыми, – недоумевает защитник. – Но после обыска следователь сделал ещё одну запись – якобы я предоставила паспорт вместо адвокатского удостоверения. Пояснение следователя противоречит всем остальным процессуальным документам».
22 июня адвокат Вера Гончарова подала в Мосгорсуд апелляционную жалобу на решение Бабушкинского суда. В жалобе она рассказала о том, как Казанцевой не сообщили о судебном заседании по вопросу обыска. В результате возможные нарушения УПК не получили правовой оценки и даже не были упомянуты судом, указала Гончарова. В жалобе она перечислила все претензии к действиям следователя при обыске у адвоката. Защитник сослалась на решение КС, согласно которому следственные действия в отношении адвоката возможны только по судебному решению – и его наличие обязательно даже при неотложном обыске. Кроме того, она указала, что суд пропустил сроки, предусмотренные ст. 165 УПК для признания обыска законным. Также Гончарова пожаловалась, что Мария Казанцева без объяснения причин не была допущена до защиты N. В итоге адвокат попросила Мосгорсуд отменить решение первой инстанции, признать обыск незаконным и вынести следователю частное постановление.
«Восстановление бесцеремонно попранных прав адвоката»
26 июня адвокаты получили ответ от Комиссии по защите прав адвокатов АП Москвы. Председатель комиссии Роберт Зиновьев подтвердил, что 9 июня в палату не поступало заявок от следствия о направлении представителя АП к месту обыска. Он также напомнил, что проведение оперативно-разыскных мероприятий и следственных действий в отношении адвоката допускается лишь на основании судебного решения.
Роберт Зиновьев направил письмо в прокуратуру Московской области, призвав ведомство провести проверку из-за незаконного обыска. «Полагаю, что у надзирающих за законностью деятельности органов предварительного следствия СКР органов прокуратуры имеются веские основания для незамедлительного реагирования на допущенные очевидные нарушения федерального законодательства, – отметил председатель комиссии. – Сообщая об изложенном, предлагаю, с учетом обоснованных доводов заявителя, рассмотреть вопрос о принятии таких адекватных мер реагирования и восстановления бесцеремонно попранных прав адвоката Казанцевой».
Рассмотрение апелляционной жалобы в Мосгорсуде дважды откладывалось. 23 июля суду не удалось обеспечить участие подозреваемого N по ВКС – «линию связи» с СИЗО занял Мособлсуд. А 30 июля адвокатам пришлось дожидаться начала заседания шесть часов. Мария Казанцева и Вера Гончарова представили суду основные доводы защиты и попросили приобщить документы: заключение комиссии по защите прав адвокатов; выписку, подтверждающую право собственности на обыскиваемое помещение; копии протокола обыска и постановления, на которых отсутствуют пояснения, добавленные следователем после обыска. Столичный прокурор попросила заседание отложить, чтобы изучить новые документы. Судья Александр Симаров внимательно просмотрел бумаги.
– Первый лист в материале – уведомление СК в адрес суда, – пояснила Мария Казанцева. – Там последняя фраза «Казанцева по окончанию обыска предъявила удостоверение». В постановлении было написано, что предъявила паспорт. То есть товарищи сами себя запутали.
– По Фрейду, да? – уточнил судья.
В итоге суд отложил заседание и попросил пригласить на него представителей подмосковной прокуратуры. Рассмотрение вопроса о законности обыска продолжилось 6 августа (адвокаты передали «Улице» аудиозапись заседания). Прокурор заявил, что следственные действия проводились по месту жительства подсудимого N. «Как установлено во время обыска, данное место жительства также принадлежит Казанцевой, которая находилась там в момент проведения обыска», – пояснил гособвинитель. Прокурор не согласился со словами адвокатов о «приписках» в постановлении, поскольку копии документов, предоставленные защитниками, «не заверены следственными органами».
Тем не менее государственный обвинитель признал, что адвокаты не были уведомлены о заседании в Бабушкинском суде. Прокурор согласился и с тем, что первая инстанция пропустила сроки для признания обыска законным, предусмотренные ст. 165 УПК. «В связи с чем считаю, что постановление Бабушкинского суда подлежит отмене, а в части вынесения частного постановления следователю – на усмотрение суда», – подытожил прокурор.
В ходе прений Мария Казанцева напомнила, что в отношении адвокатов предусмотрен особый порядок следственных действий. «Я утверждаю, что в жилище у меня находились документы, компьютер, флеш-карты, диски с материалами дела, в том числе составляющие адвокатскую тайну. Все они были проверены следователем в нарушение законодательства, несмотря на мои заявления. Даже были попытки изъять их», – заявила адвокат. Она пообещала пожаловаться на следователя в вышестоящие органы для проведения проверки по факту преступления, предусмотренного статьёй 286 УК (превышение должностных полномочий). Адвокат подчеркнула, что, согласно оперативным сведениям, подозреваемый N мог лишь находиться в обыскиваемом доме, но не проживает там.
Вера Гончарова поддержала коллегу: «Я бы хотела обратить внимание, что протокол обыска ни в коей степени не подтверждает место жительства N. Обыском зафиксировано, что N в это время там находился. Защитой приобщена копия паспорта N с имеющимся штампом регистрации {в другом месте}». Говоря о сомнениях обвинителя в подлинности копий постановления, Вера Гончарова напомнила о презумпции достоверности представленных адвокатом документов. В конце своей речи адвокат напомнила о ряде процессуальных нарушений, допущенных судом первой инстанции.
Адвокат Вера ГончароваДоказательств того, что Казанцева не является адвокатом, не представлено. Если так на минуточку подумать, то в рапорте мог быть указан любой адрес, который захотелось бы посетить следственной группе по каким-то причинам. Это может быть адрес адвоката или адрес прокурора – никакой привязки к N не представлено. И суд этому не дал никакой правовой оценки.
Прокурор, выступая в прениях, сказал, что у следователя были основания для производства обыска по данному адресу – и он «не мог их проигнорировать». «Вместе с тем, как только появились сведения о том, что данное помещение является жилищем адвоката, следователь должен был в установленный срок узаконить свои действия в судебном порядке», – раскритиковал действия следователя обвинитель.
В итоге Мосгорсуд встал на сторону адвокатов, отменив решение Бабушкинского суда. Дело отправлено на пересмотр в первую инстанцию. Кроме того, суд неожиданно вынес частное определение в отношении следователя Владимира Цветкова. «Мотивировка» решения пока не готова.
«С одной стороны, я довольна решением Мосгорсуда, – прокомментировала резолютивную часть Вера Гончарова. – Но сложившаяся практика отмены решения с направлением дела для рассмотрения в суд первой инстанции мне видится не очень правильной. Вышестоящая инстанция могла принять решение по существу, удовлетворив апелляционные жалобы».
По-настоящему удивил адвокатов «частник». «Что меня действительно радует – суд удовлетворил моё требование и следователю ГСУ СК вынесено частное постановление. Это случается не так часто и, будем надеяться, предостережёт других представителей органов предварительного расследования от поспешных, незаконных действий и решений в отношении адвокатов», – заявила Вера Гончарова. Председатель комиссии по защите прав адвокатов АП Москвы Роберт Зиновьев подтвердил уникальность решения Мосгорсуда: «Случай с “частником” – первый на моей памяти».