Мера без пресечения
Кассация разрешила отменить «стражу» в ожидании апелляции
Адвокат Александр Редькин добился уникального результата в уголовном процессе. Его доверитель находился в СИЗО и был приговорён к реальному лишению свободы – но стараниями защиты суд отменил «стражу» и отпустил осуждённого под домашний арест. Несмотря на протест прокуратуры, это постановление устояло в кассации. Однако когда защитник попытался повторить успех в другом деле, то получил отказ от Мосгорсуда. «Улица» попыталась разобраться в процессуальном вопросе.
В апреле 2019 года Чертановский районный суд приговорил гражданина N к четырём годам лишения свободы по ч. 4 ст. 160 УК (присвоение или растрата чужого имущества). К тому моменту N находился под стражей уже несколько месяцев, после приговора его оставили в СИЗО. «Как обычно и делают, я ждал апелляционного рассмотрения, – сказал “Улице” его адвокат Александр Редькин. – Для ходатайства об изменении меры пресечения я не видел оснований, которые суд мог бы счесть достаточными». Он добавил, что «стража» была «тактически более выгодна» – ведь один день, проведённый в СИЗО, засчитывается за полтора дня в колонии. Поэтому они с доверителем подошли к вопросу «прагматично».
«Случай Навального»
Однако в октябре ситуация резко изменилась и потребовала «решительных мер» – N пережил инфаркт и операцию на сердце. «Стало очевидно, что в СИЗО мой доверитель более находиться не может. Встал вопрос о том, каким образом добиться изменения меры пресечения», – поясняет Редькин. Защитник начал изучать процедуру, чтобы выяснить, какой именно суд – первой либо апелляционной инстанции – должен принимать решение.
Адвокат Александр РедькинЯ обратился к практике, но обнаружил, что нет прецедентов изменения меры пресечения на более мягкую после вынесения приговора, но до вступления его в законную силу. Если, конечно, не считать случай Навального по делу Кировлеса. Но мой доверитель в мэры не избирался и прокурор за него не просил.
Не обнаружив подходящей случаю практики, защитник решил действовать «согласно букве, логике и толкованию уголовно-процессуального закона». «Материалы на тот момент не были переданы в апелляцию. А по 110-й статье УПК “Отмена или изменение меры пресечения” такие вопросы решает суд, в производстве которого находится уголовное дело, – сказал адвокат. – В нашем случае это был всё тот же Чертановский районный».
Первое ходатайство судья отклонил, заявив, что защита не предоставила медицинских документов. «Это было абсурдное решение по надуманному основанию, – комментирует Александр Редькин. – Я просил именно о том, чтобы суд истребовал медицинские документы и направил N на освидетельствование». Он поясняет, что ситуация требовала оперативного вмешательства – подзащитного только госпитализировали. Быстро получить выписки и медицинские документы адвокат просто не мог, поэтому и поставил эти вопросы перед судом.
Ситуация ухудшалась: за время рассмотрения ходатайства у N случился ещё один инфаркт. Когда защитник прибыл в суд, чтобы сообщить об этом, ему выдали отказное постановление. Пытаясь использовать все возможности, адвокат обратился к начальнику СИЗО, попросив его о медицинском освидетельствовании доверителя. «На приёме он пообещал разобраться, но толку от этих посулов не было никакого», – вспоминает Редькин. Не дали результата и обращения к омбудсмену Татьяне Москальковой и главному врачу УФСИН по Москве.
«Вы хотите, чтобы он умер?»
«Пока все волокитили, кивали головами и обещали разобраться, у моего подзащитного случился инсульт», – рассказывает адвокат. Узнав об этом, он тут же поехал в суд. «Прямо сказал секретарю: “Вы хотите, чтобы он умер?”. Она занервничала, забегала, тут же поспешила к судье, и та срочно вызвала меня», – вспоминает Александр Редькин. Защитника попросили подать повторное ходатайство, но чуть позже, а сначала ограничиться заявлением на освидетельствование. «Так понимаю, что это было связано с процессуальными сроками, – предполагает адвокат. – Ходатайство нужно рассмотреть немедленно, без медицинских документов его удовлетворить не могли, а истребовать их через суд – долго». В тот же день, 22 октября, Чертановский суд направил N на освидетельствование. 1 ноября больница провела нужную процедуру, но бумаги адвокату выдать отказалась: «Врачи попросили, чтобы я предоставил некую “доверенность” из суда на то, чтобы получить медицинские документы». Доводы о том, что освидетельствование проводилось по заявлению защитника, поначалу на докторов не подействовали – в итоге он смог получить бумаги только 4 ноября. На следующий день Александр Редькин подал ходатайство в Чертановский районный суд. Он приложил вердикт врачей о том, что у подзащитного имеется заболевание из перечня препятствующих содержанию под стражей. Защитник просил изменить меру пресечения на подписку о невыезде, добавив, что из четырёх лет лишения свободы, назначенных судом, N отбыл более трёх лет.
Заседание состоялось 7 ноября. Прокурор возражала против удовлетворения ходатайства, ссылаясь на нарушение процедуры: по её мнению, на освидетельствование должен был направлять не суд, а начальник СИЗО. Суд доводы обвинения весомыми не счёл, но и требования защиты удовлетворил не полностью – вместо подписки N получил домашний арест.
«Мы после заседания переговорили с судьёй, она привела логичный аргумент в обоснование принятого решения. Сказала, что моему подзащитному лучше посидеть дома – в его случае срок ареста засчитывался день за день», – рассказывает Редькин. Адвокат ожидал, что судья пойдёт именно таким путём, и добиваться подписки не стал – тем более что впереди был этап апелляции на сам приговор. «Стратегически было правильнее оставить это решение суда как есть, – поясняет защитник. – Мы рассчитывали, что в будущем апелляционная инстанция если и не отменит приговор, то уменьшит наказание. И в таком случае домашний арест позволял зачесть срок как отбытый, а мой доверитель не попал бы в колонию».
Всё прошло по плану
Обвинение почему-то не обжаловало постановление о смягчении меры пресечения в апелляционной инстанции – Мосгорсуде (адвокат считает, что прокуратура банально пропустила сроки). Вместо этого оно направило представление во Второй кассационный суд. Доводы автора представления, заместителя Генерального прокурора Виктора Гриня, были теми же, что у его коллеги в суде первой инстанции: ссылки на нарушенный порядок и ненадлежащее медицинское заключение. Судья 2КАС рассмотрела его единолично и 23 декабря вынесла постановление об отказе в передаче жалобы для рассмотрения в судебном заседании.
В нём говорится, что «вопреки мнению авторов кассационного представления» УПК не связывает изменение меры пресечения на более мягкую «исключительно с наличием медицинского заключения, полученного по правилам, утверждённым Правительством». Суд вправе принять решение об изменении меры пресечения на более мягкую, «если придёт к выводу, что обстоятельства, послужившие основанием для избрания меры пресечения изменились», а «совокупность конкретных фактических обстоятельств», в том числе подтверждённое ухудшение состояния здоровья, «дальнейшего применения к обвиняемому наиболее строгой меры пресечения не требует».
Постановление судьи Второго кассационного суда Елены ВасильевойСуд вправе принять такое решение [об изменении меры пресечения на более мягкую], если придёт к выводу, что обстоятельства, послужившие основанием для избрания меры пресечения изменились, а имеющаяся в данный момент совокупность конкретных фактических обстоятельств, в том числе ухудшение состояния здоровья, подтверждённое вызывающей доверие медицинской документацией, дальнейшего применения к обвиняемому наиболее строгой меры пресечения не требует.
При этом положения ч. 1 ст. 110 УПК, в силу которых мера пресечения отменяется, когда в ней отпадает необходимость, или изменяется на более мягкую <…> каких-либо ограничений в зависимости от стадии уголовного судопроизводства не содержат, и в полной мере распространяются, в том числе, и на период, когда мера пресечения избрана <…> в целях обеспечения исполнения наказания, назначенного по не вступившему в законную силу и не обращённому к исполнению приговору»
Заместителю Генпрокурора судья также указала, что в его представлении не было данных о неэффективности домашнего ареста осуждённого N. Такие данные, разъяснила судья, «по смыслу закона» являются основным критерием оценки правильности выбора той или иной меры пресечения.
Дальнейшие события показали, что расчёт адвоката был абсолютно верным. 28 мая апелляционная инстанция снизила господину N срок приговора и сочла наказание отбытым.
Мосгорсуд против 2КАС
Александр Редькин обратил особое внимание на ту часть постановления 2КАС, где было «чётко обозначено, что достаточно любых оснований для изменения меры пресечения после приговора». Он решил воспользоваться этим разъяснением вариантом в другом деле. «Там моего доверителя приговорили к году лишения свободы, шесть месяцев он уже провёл в СИЗО. С учётом принципа “день за полтора” его срок подходит к концу, – рассказывает адвокат. – Никакого смысла держать его под стражей нет – только подвергать опасности заражения». Судья Гагаринского районного суда «оперативно рассмотрел» ходатайство – но в изменении меры пресечения всё же отказал. «Важно учесть, что ходатайство было принято и рассмотрено, – подчёркивает Редькин. – То есть процедура – изменение меры пресечения именно в том суде, в производстве которого находится дело – сочтена верной».
Адвокат обжаловал отказное постановление в Мосгорсуде, тот постановление нижестоящей инстанции отменил, но и решение вынес не в пользу защиты. Причины пока неизвестны – мотивировочной части ещё нет, а на заседании «судья был немногословен». «Но как я понял, он посчитал неверной процедуру и счёл, что районный суд вообще не имел права рассматривать такое ходатайство. И что обжаловать меру пресечения можно только совместно с приговором», – поясняет Редькин. Адвокат говорит, что планирует обжаловать в 2КАС решение Мосгорсуда: «Разумеется, сошлюсь на то постановление, что они уже вынесли».
Коллеги, которым Александр Редькин сообщил о своём опыте, также попытались воспользоваться возможностью. Адвокат, пересказывая личные беседы, говорит, что эти попытки пока успехом не увенчались. Защитник, впрочем, полагает, что «нужно формировать практику» и рекомендует коллегам обращаться с подобными ходатайствами. Впрочем, предостерегает он, стоит избегать «бумаг ради бумаг» – а просить об изменении меры пресечения только если на то есть реальные основания.
Адвокат Александр РедькинЕсли пользоваться этой возможностью бездумно, нагнетать «энергетическую пургу», то мы не создадим позитивную для защиты практику, а добьёмся обратного: ВС вынесет постановление Пленума и «прикроет лавочку».