Мелочь, а неприятно

Адвокаты из Хакасии рассказали «Улице» о попытке борьбы с «унизительными», по их мнению, правилами посещения Верховного суда республики. В последние месяцы приставы начали проверять у защитников содержимое сумок на входе в здание, хотя раньше этого не делали. Как минимум три адвоката пошли на принцип и потребовали провести полноценный личный досмотр – с понятыми и составлением протокола. Управление ФССП объясняет проверки внутренними правилами суда – и называет поведение адвокатов «явным неуважением» к приставам. Президент палаты также не считает требования приставов нарушением. «Улица» изучила позиции сторон – и спросила адвокатов из других регионов, как они реагируют на просьбы приставов открыть сумку.

Стойте слева, проходите справа

5 августа 2020 года адвокат Иван Ермак приехал на заседание в Верховный суд Хакасии. На входе он предъявил удостоверение, прошёл через рамки металлоискателя – но тут приставы попросили адвоката показать содержимое сумки. Они пояснили, что этого требуют правила посещения суда. Ермак очень удивился – раньше он никогда не сталкивался с подобным отношением. Защитник отказался раскрывать сумку. «Досмотр проводится, если имеются основания полагать, что я проношу предметы и вещества, которые запрещены в обороте, – рассуждает Ермак. – Я им ответил: “Раз вы полагаете, что я проношу что-то запрещённое, тогда ищите понятых и проводите досмотр согласно закону”».

По словам защитника, следующие 40 минут приставы искали понятых. Потом Ермака провели в отдельную комнату, где проверили содержимое сумки, составили протокол о досмотре (есть у «АУ») и отпустили. При этом сотрудники УФССП так и не указали в документе основания для проведённого досмотра.

Правила пребывания посетителей в ВС РХ от 3 августа 2020 года

Посетители суда обязаны: проходить осмотр с использованием технических средств, проводимый судебными приставами по ОУПДС (по обеспечению установленного порядка деятельности судов), и предъявлять им для проверки ручную кладь (сумки, портфели, папки и т. п.).

Адвокат связывает действия приставов с недавней реформой службы. Напомним, что 1 января 2020 года ФССП стала полноценным силовым ведомством, а её сотрудники получили новые полномочия; полностью переход завершился к 1 июля. «Раньше я показывал удостоверение и спокойно проходил через металлоискатель. Никто не занимался этой ерундой, не требовал открыть сумку, досмотреть и прочее, – утверждает Ермак. – Ещё до июля в ВС республики вход для [обычных] граждан был слева, а для прокуроров, адвокатов, работников суда, сотрудников полиции – справа». По его словам, после реформы ситуация изменилась. «Когда ты идёшь с доверителем, и его досматривают, и тебя. А следом идёт прокурор, которого не досматривают. Им не говорят: “Выложите вещи, сумочку откройте”. Соответственно, у человека создаётся впечатление, что прокуратура – это серьёзно, а адвокатура – нет», – возмущается Ермак. Адвокат не планирует обжаловать действия приставов, поскольку уверен, что суд будет на стороне «своих». Но в дальнейшем он не собирается показывать личные вещи без протокола и понятых.

Прощай, оружие

Аналогичная история произошла 20 августа с адвокатом Петром Лысенко. «Я зашёл в здание Верховного суда, как обычно, прошёл через рамки, показал удостоверение. И тут пристав попросил открыть сумку, сказав, что у них указание досматривать всех, – рассказал защитник. – Я ответил, что если есть необходимость досмотра, объясните причины и составляйте протокол. Причин не пояснили, досмотрели, составили протокол».

21 сентября Пётр Лысенко вместе с группой коллег обратился в совет АП Хакасии с просьбой разобраться в ситуации. В письме (есть у «АУ») адвокаты сослались на определение КС от 2008 года. Суд, разбирая вопрос о балансе между защитой публичных интересов и неприкосновенностью отдельных категорий лиц, осуществляющих публичные функции, подчеркнул, что государство обязано обеспечить этим лицам – в том числе адвокатам – «дополнительные гарантии надлежащего осуществления возложенных на них функций».

Кроме того, адвокаты отметили, что личный досмотр и досмотр вещей являются мерой обеспечения производства по делу об административном правонарушении (ч. 1 ст. 27.1 КоАП). Соответственно, они могут проводиться в рамках уже возбуждённого дела – или становятся основанием для его возбуждения. «После досмотра я отправил запрос с просьбой уточнить, возбуждали ли в отношении меня дело об административном правонарушении, – рассказал Лысенко. – Если да, то какое. Если нет, то где найти постановление об отказе в возбуждении дела. Мне ответили, что оснований для возбуждения не увидели. Хотя если смотреть КоАП, то дело считается возбуждённым с момента применения первой меры процессуального принуждения. То есть они проводят досмотр, составляют протокол – это уже возбуждение дела».

Обращение адвокатов в совет АП РХ

Считаем, что с таким порядком адвокатам как лицам, призванным оказывать квалифицированную юридическую помощь, невозможно мириться. Отмечаем, что во время досмотров адвокаты вынужденно находятся в зависимом, униженном состоянии, которое впоследствии может сказываться и на качестве оказываемой клиентам юридической помощи.

«Раз [Лысенко] обратился, мы тоже обязаны отреагировать», – сказала «Улице» президент АП Хакасии Татьяна Нагрузова. Палата обратилась в УФССП по РХ за разъяснениями по поводу «немотивированных личных досмотров адвокатов и их вещей судебными приставами» (президент АП отказалась предоставить документ «АУ»).

После этого представитель УФССП связался с Петром Лысенко. Он заявил, что досмотр адвокатов – это не инициатива судебных приставов, а указание председателя ВС РХ. «Он также показал мне судебные решения [по искам о попытках оспорить досмотр] – я их посмотрел, действительно, сегодня практика на их стороне», – признал адвокат. По его словам, во всех подобных случаях суды приходили к выводу, что действия приставов «соответствуют нормативным правовым актам, направлены на обеспечение установленного порядка деятельности суда и не повлекли нарушения прав, свобод и законных интересов административного истца».

Лысенко отдельно выделяет случаи, когда адвокаты не подчинялись требованиям приставов о досмотре – и в отношении них возбуждались дела об административном правонарушении за невыполнение законного требования. «Я читал эту практику и думал – зачем я буду подставлять коллег и вести их за собой? Поэтому я публично объявил, что слагаю оружие, дальше я не вижу смысла в нынешних политических условиях бороться с этой системой», – заключил адвокат.

Прокуроры тоже делают это

Беседой с Лысенко дело не ограничилось – управление службы приставов направило и официальный ответ на обращение палаты. Из него адвокаты узнали, что личный досмотр с понятыми и протоколом был проведён в отношении еще одного коллеги, его имя служба не назвала. В документе (есть у «АУ») утверждается, что сотрудники проверяют вещи адвокатов согласно внутренним правилам суда: показывать содержимое сумок и портфелей должны все посетители независимо от их профессионального статуса. По мнению управления, отказ защитников от этой процедуры даёт «достаточные основания полагать, что адвокаты имеют при себе запрещённые к проносу предметы, поэтому было принято решение о совершении в отношении них личного досмотра».

Ответ УФССП по РХ

Во всех случаях основанием для совершения в отношении адвокатов личного досмотра с составлением процессуального документа (протокола) явился их отказ предъявить по требованию судебного пристава содержимое ручной клади (портфеля) к визуальному осмотру, предлагая судебному приставу самому открыть портфель (сумку) и осмотреть личные вещи, проявляя тем самым явное неуважение к судебному приставу.

Президент АП Республики Хакасия Татьяна Нагрузова не видит в ситуации нарушений со стороны службы судебных приставов. «Согласно определению ВС, все обязаны подчиняться этому законному требованию. Ничего здесь нет унижающего достоинство, ни профессиональное, ни человеческое», – считает она. По её словам, прокуроры также проходят через досмотр вещей при входе в здание суда – «и она лично видела, что они всё показывают». «В основном это всё амбиции защитников. Конфликт был у трёх адвокатов, у остальных – нет, – сказала Татьяна Нагрузова. – Скажу честно, никакому унизительному отношению я никогда не подвергалась, и члены совета тоже».

Лысенко и Ермак с такой позицией не согласны. «Ответ УФССП основан на последней правоприменительной практике нашего суда. Сейчас говорить о том, что он незаконен, я бы не стал, – говорит Лысенко. – Но я считаю, когда нет оснований для досмотра человека, адвокат, в первую очередь, должен говорить о том, что нарушаются права граждан в обществе. Если мы об этом молчим, то какие мы адвокаты».

Мелочь, а неприятно

Член комиссии АП РХ по защите прав адвокатов Павел Двигун называет досмотр ручной клади формальной процедурой. «Это больше делается на камеру. Просто чуть приоткрываешь сумку, никто тебя детально не смотрит. Как таковой проблемы в этом я не вижу», – говорит он. Однако правовая коллизия в данной ситуации всё-таки присутствует, признаёт адвокат. Так, с одной стороны, приставы действуют на основании правил поведения в суде, согласно которым они вправе проводить осмотр личных вещей. А с другой стороны, эти действия по своему содержанию являются досмотром, для которого необходимо составление протокола, указывает Двигун.

Председатель комиссии АП Ленинградской области по защите профессиональных прав адвокатов Евгений Тонков также не видит проблемы в досмотре вещей. «Я регулярно посещаю Санкт-Петербургский городской суд, Ленинградский областной суд и Московский городской суд. Все они на протяжении, может быть, полутора лет имеют достаточно устойчивую практику. Адвокатам и не адвокатам предлагается открыть сумки и показать содержимое, – говорит Тонков. – Я как адвокат и как человек не вижу в этом вообще никакой проблемы, потому что это занимает три-пять секунд. Это вообще никого не задевает, потому что вопрос безопасности – превыше всего. В Санкт-Петербурге следователи и прокуроры также стоят в очереди и проходят стандартную процедуру». Защитник добавил, что служба судебных приставов «максимально корректно» относится к адвокатам.

Адвокат АП Москвы Вера Гончарова считает, что ситуацию можно разрешить с помощью рентгеновского сканера, который уже установлен во многих судах. «Ты ставишь на ленту сумку и проходишь без дополнительных унижений в виде досмотра вещей. Во многих судах такая система работает, – говорит адвокат. – В некоторых судах необходимо предъявить сумку, но в последнее время приставы обходятся вопросом о наличии запрещённых предметов и пропускают».

Гончарова считает, что в просьбе открыть сумку нет нарушения прав адвокатов – если пристав не совершает досмотр. Но она согласна с коллегами, что правила должны быть едиными для всех. «Если это продиктовано требованием безопасности здания суда и участников процесса, то пусть этому требованию подчиняются все посетители суда, в том числе прокуроры и следователи, – говорит Вера Гончарова. – Здесь я адвокатов из Хакасии поддерживаю. Мы и так страдаем и чувствуем на себе неравноправие. А подчёркивать его ещё и таким действием – это неправильно».

«Улица» попросила ВС РХ подтвердить введение новых правил досмотра и объяснить двойные стандарты в отношении защитников и прокуроров. Но в пресс-службе суда сообщили, что не знают об этом – и попросили прислать запрос, ответ на который редакция пока не получила.