Коронавирус победил адвокатскую тайну

Адвокат Наталья Канина хотела конфиденциально поговорить с доверителем в СИЗО Иркутской области. Но изолятор дал ей свидание «через стекло»: беседовать пришлось по телефону, да ещё и под наблюдением сотрудника. Защитница обратилась в суд, потребовав, чтобы ей предоставили другое помещение для встречи. Администрация СИЗО сослалась на «коронавирусные» ограничения, и суды трёх инстанций отказали адвокату. Эксперты уверены, что бороться с коронавирусом можно и без нарушения права на конфиденциальность.

За стеклом

5 октября 2020 года Наталья Канина приехала в СИЗО-6 Иркутской области. Она подала врио начальника учреждения заявление на предоставление свидания с подзащитным в порядке ст. 77.1 УИК – наедине, в условиях конфиденциальности, без применения технических средств прослушивания. Такое же заявление подготовил и сам доверитель. Но поговорить наедине им не удалось.

Адвоката и доверителя завели в помещение для свиданий с родственниками. Это оказалась комната, разделённая прозрачными полимерными перегородками на несколько кабинок. Как пишет в своём иске Канина, расстояние между столами собеседников – примерно полтора метра. В таких условиях невозможно полноценно прочесть документы, составить заявления или ходатайства, считает она. Это «практически исключает возможность полноценной работы по делу, ограничивает возможность адвоката оказать квалифицированную юридическую помощь, а осуждённого – получить эту помощь».

Общаются в таких кабинках через специальное переговорное устройство. По мнению Каниной, эти переговоры легко можно контролировать и прослушивать. В комнате установлена видеокамера, здесь же дежурит инспектор – сотрудник СИЗО. Он видит всю работу адвоката и может слышать содержание переговоров – для этого у него есть «третья трубка», система прослушивания и прерывания разговоров. «Слышимость в трубках очень плохая, в ходе беседы приходилось повышать голос. Так что говорить о том, что разговор защитника с доверителем не слышат третьи лица, не приходится», – пишет адвокат.

Наталья Канина обратилась с административным иском в Ангарский городской суд Иркутской области. По мнению защитницы, их с доверителем лишили возможности обсудить позицию по уголовному делу – которая является адвокатской тайной согласно ст. 8 Закона об адвокатуре.

Адвокат Наталья Канина

Нарушение условий конфиденциальности свидания с подзащитным не позволило мне реализовать закреплённое законом профессиональное право адвоката на беспрепятственную встречу со своим подзащитным в условиях, обеспечивающих конфиденциальность.

В иске защитница попросила суд признать незаконными действия ФКУ СИЗО-6 и обязать учреждение предоставлять ей свидания с осуждённым наедине, «в условиях, обеспечивающих конфиденциальность, без применения технических средств прослушивания».

Сломанный телефон

Суд первой инстанции привлёк в качестве заинтересованного лица санитарного врача Черных – начальника филиала медсанчасти №38 УФСИН Иркутской области. Он, впрочем, на заседание не явился. Ответчиком стало само УФСИН.

На заседании 30 декабря 2020 года Канина пояснила: их с подзащитным никто не уведомлял, что разговор во время свидания не записывается и не прослушивается. А сотрудники СИЗО не предоставили объяснения, почему свидание невозможно провести в других помещениях. Она подчеркнула, что готова была использовать все необходимые средства индивидуальной защиты.

Ответчик пояснил: 2 июля 2020 года санитарный врач Черных издал постановление №75, в котором потребовал проводить свидания с адвокатами в комнатах с перегородками. СИЗО не могло игнорировать этот документ и предоставить Каниной другое помещение.

Представитель изолятора заявил, что в комнате не ведётся видеозапись. Единственная камера фиксирует вход в помещение, где сидит сотрудник СИЗО, но она не записывает звук. Сотрудник якобы не мог слышать содержание разговоров и не использовал во время свидания Каниной устройств для контроля телефона. Таким образом, на свидании Каниной конфиденциальность была обеспечена, считает представитель ответчика.

Также администрация СИЗО направила суду справку, что изолятор не имеет технической возможности записывать разговоры. Впрочем, Канина заявила, что в документе указаны противоречивые данные о серии аппаратуры. Более того, свидетель – сотрудник изолятора – признал, что во время свиданий у него работает видеорегистратор, который пишет звук. В конце рабочего дня он сдаёт его в дежурную часть. «Указанные обстоятельства подтверждают, что во время свидания отсутствовали условия, обеспечивающие конфиденциальность», – заявила Канина.

По её просьбе суд изучил запись с камеры в помещении для свиданий, предоставленную СИЗО. «После просмотра становится очевидным, что видеозапись смонтирована, – считает адвокат в жалобе. – Свидание длилось не менее 40 минут, что подтверждается копией талона на вывод. Видеозапись же по времени продолжается примерно 3-4 минуты, то есть имеет место очевидное сжатие по времени». Зато камера зафиксировала, как сотрудник СИЗО, прежде чем передать документы, «тщательно просматривает их, в том числе их содержимое», отмечает Канина.

В решении суда (есть у «АУ») упоминается введённый губернатором Иркутской области «режим повышенной готовности». Кроме того, суд ссылается на постановление главного санврача ФСИН России «О дополнительных мероприятиях по недопущению распространения коронавируса» от 27 апреля 2020 года. Пункт 2 этого документа устанавливает: встречи с адвокатами и другими лицами предоставлять в помещениях для краткосрочных свиданий, где есть стекло – причём в масках и перчатках. В случае свиданий в других помещениях необходимо использовать дополнительные меры – защитные костюмы, очки. В свою очередь, 2 июля 2020 года Черных издал постановление №75 о дополнительных санитарных мероприятиях в СИЗО-6. Пункт 4 требует проводить свидания в комнатах со стеклом. Суд пришёл к выводу, что условия свидания Натальи Каниной с её доверителем – это исполнение постановления Черных.

«Доводы истца о том, что постановление №75 от 02.07.2020 года вынесено Черных за пределами его полномочий основаны на неверном понимании норм закона», – считает суд. Статьи 50–52 ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» устанавливают: главный санврач территориального органа УФСИН вправе выносить мотивированные постановления о введении и отмене ограничительных мероприятий – если грозит распространение инфекционных заболеваний.

Также суд напомнил про пункт 145 Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов УИС – свидания с защитником могут проводиться, если сотрудник СИЗО видит беседующих, но не слышит их. Помещение инспектора действительно оборудовано системой прослушивания и прерывания разговоров. Но в ходе встречи Каниной он этой возможностью не пользовался, и даже передавал по её просьбе документы подзащитному.

Ангарский городской суд Иркутской области

Согласно справке за подписью врио начальника ФКУ СИЗО №6, система документирования разговора в учреждении не реализована из-за слабой материально-технической базы оборудования, что свидетельствует об отсутствии фиксации переговоров между адвокатом Каниной и доверителем.

Суд «не нашёл оснований не доверять» показаниям свидетелей о режиме работы видеокамеры. Аргумент, что разговор Каниной и подзащитного по переговорному устройству прослушивался, суд посчитал носящими «предположительный характер» и не принял во внимание. В итоге первая инстанция отклонила иск.

Санврач в приоритете

Наталья Канина не согласилась с таким решением и 30 декабря 2020 года подала апелляционную жалобу в Иркутский областной суд. Она указала, что первая инстанция одобрила фактический приоритет постановления Черных не только над постановлением главного санитарного врача ФСИН, но и над Законом об адвокатуре и Конституцией, которые гарантируют сохранение адвокатской тайны (доводы адвоката указаны в апелляционном определении, которое есть у редакции). Выводы суда о камере, которая не записывает звук и фиксирует только вход в помещение, по мнению защитницы, не подтверждены доказательствами. Она указала, что камера находится на балансе ИК-7, а допрошенные свидетели работают в СИЗО. В суде они пояснили: им неизвестно достоверно, может ли камера писать звук.

Канина подтверждает, что во время свидания она обменивалась документами с помощью сотрудника СИЗО. И обращает внимание суда: ей даже не пришлось использовать жесты, чтобы его позвать, – он прекрасно услышал её просьбу. К тому же первая инстанция не дала оценку тому факту, что у сотрудника был видеорегистратор.

По мнению защитницы, суд необоснованно сместил акцент на ситуацию с перегородками. Но главная претензия Каниной касалась именно переговорного устройства. Напоследок она указала, что Ангарский городской суд превысил сроки рассмотрения дел данной категории, но не вынес определение о продлении сроков.

В ответ Иркутский областной суд сослался на постановление КС от 25 декабря 2020 года и ст. 2, 7 и 4 Конституции. По которым «жизнь и здоровье человека – высшее благо, без которого утрачивают своё значение многие другие блага и ценности, а поэтому забота об их сохранении и укреплении» – одна из основных обязанностей государства.

Иркутский областной суд

Ограничения, установленные главным санитарным врачом МСЧ-38 ФСИН введены при соблюдении норм, имеющих большую юридическую силу, направлены на охрану жизни и здоровья, соразмерны угрозе распространения новой коронавирусной инфекции.

Доводы Каниной областной суд также посчитал «предположительными». И 1 апреля 2021 года оставил в силе решение первой инстанции.

Попытка номер три

20 сентября 2021 года Елена Канина обратилась в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции. В жалобе (есть у «АУ») защитница вновь указала: суд фактически установил приоритет постановления Черных над действующим постановлением Главного государственного санитарного врача ФСИН России. Этот документ предусматривает возможность конфиденциальной встречи – нужно просто использовать маски и перчатки. У изолятора была возможность предоставить такое помещение, считает адвокат.

Канина напомнила, как суд первой инстанции указал: действия ответчика «были направлены на соблюдение конституционных прав на жизнь, охрану здоровья… и не нарушали прав истца». «Полагаю, что в нарушение положений п. 62 постановления Пленума Верховного Суда от 27 сентября 2016 года, устанавливающих, что суд не осуществляет проверку целесообразности оспариваемых решений, действий… в данном случае судом фактически высказана позиция о целесообразности оспариваемых действий ответчика», – пишет Канина. При этом суд оставил без внимания другой вывод постановления ВС, а именно: «Использование полномочий вопреки законной цели и правам, законным интересам граждан, является основанием для признания оспариваемых решений, действий незаконными».

Адвокат Наталья Канина

В данном случае административный ответчик использовал предоставленные ему полномочия вопреки как законной цели, так и законным правам граждан, осуществляя вмешательство и воспрепятствование адвокатской деятельности.

Ответила Канина и на мнение апелляции о «большей юридической силе» норм, которыми руководствовался Черных. Во-первых, городской суд на это постановление КС не ссылался – а значит, областной суд «фактически мотивировал за суд первой инстанции его выводы». Во-вторых, оба суда оставили без оценки доводы о том, что постановление вышестоящего над Черных главного санврача даёт возможность предоставить адвокату свидание с соблюдением конфиденциальности.

В-третьих, постановление КС от 20 декабря 2020 года, на которое ссылается суд второй инстанции, прямо указывает: «Ограничения прав и свобод человека, вызванные необходимостью защиты жизни и здоровья граждан, должны быть основаны на федеральном законе, и возможны только в той мере, в какой это соответствует поставленным целям при соблюдении требований соразмерности и пропорциональности». По мнению Каниной, в её случае действия СИЗО как раз не основаны на законе – ведь есть регламентированная возможность предоставить адвокату свидание в нормальных условиях.

Также Канина снова подчеркнула: не доказано, что камера в помещении для свиданий не записывает звук. Как не доказаны, по её мнению, и «технические проблемы», которые якобы не позволяют записывать разговор по телефону. «Справку выдал сам ответчик – он прямо заинтересован в исходе дела, – настаивает истица. – В судебном заседании так и не установлена даже точная серия аппаратуры, потому что ответчик предоставил противоречивые документы о её комплектации. Кроме того, цифровая АТС общая на всё учреждение (обслуживает 200 номеров), поэтому достоверно утверждать, что канал связи между адвокатом и осуждённым автономен и безопасен, объективных оснований не имеется».

Однако 8КСОЮ юрисдикции согласился со всеми выводами судов первой и второй инстанции (определение есть у редакции). По мнению кассации, доводы жалобы не содержат ссылок на существенные нарушения норм права. 17 ноября 2021 года суд оставил жалобу Натальи Каниной без удовлетворения. Она не сообщила «Улице», что намерена делать дальше.

Вынужденный союз со следствием

Наталья Канина не обращалась в АП Иркутской области. «Улица» направила в палату запрос об их позиции по поводу этой истории, но пока не получила ответа.

Председатель КЗПА АП Санкт-Петербурга Сергей Краузе рассказал «АУ», что в его регионе была такая же ситуация: «В прошлом году с конца весны до середины лета мы тоже общались через стекло с подзащитными. Это жутко неудобно – не только защитникам, но и следователям. Очень трудно проводить в этих условиях следственные действия: допросы, очные ставки. Если это один документ, его можно ещё приложить к стеклу. Но если речь о значительном объеме информации, это крайне неудобно – и страдает конфиденциальность».

Сейчас ситуация изменилась. «Были попытки судиться, но в итоге быстро меры отменили. [Думаю, потому что] здесь было общее недовольство у адвокатов и следователей. Это ведь фактически паралич следственных действий, – рассказывает Сергей Краузе. – Ходим в масках – и этого достаточно».

Председатель КЗПА АП Санкт-Петербурга Сергей Краузе

С одной стороны, нужно учитывать угрозу коронавируса. Но нарушения прав здесь очевидны. Соблюсти ограничения можно и другими способами.

Адвокат красноярского бюро «Хорошев и партнёры» Виктория Дерменева считает, что жёсткие меры не обязательны – тем более когда другие учреждения их не вводят: «Например, у нас в регионе в ИК-31 нет комнат для свидания с родственниками через стекло. Поэтому встречи проводятся в том же помещении, что и до пандемии».

Оба защитника не исключили, что переговорные устройства способны нарушить требование конфиденциальности. «Формально никто не записывает эти разговоры, как нам объясняли. Но теоретически это не исключается. По крайней мере, техническая возможность есть», – уверен Сергей Краузе.

«Перед каждым свиданием мы подаем заявление от имени осуждённого, где просим обеспечить конфиденциальность – чтобы нас не прослушивали, – рассказывает Виктория Дерменева. – Но это абсолютно не гарантирует, что нас не будут слушать. Понятно, что прослушивают, просто это не делают так открыто, как с родственниками. В определённых случаях мы стараемся просто не говорить по телефону – как бы трудно ни было. Только через стекло или с помощью переписки». Она добавляет, что из-за подобных ограничений, QR-кодов и ПЦР-тестов адвокаты Красноярского края стали меньше ходить к подзащитным.