Гражданский со статусом военнопленного

Уже около года правозащитники пытаются найти в российских колониях украинца Ивана Гончара. Он был задержан в ходе «фильтрации» на границе с Россией. Родные настаивают, что 24-летний Гончар не принимал участия в боевых действиях, однако Минобороны называет его военнопленным и отказывается сообщить семье, где он находится. А когда адвокат приехал в колонию для поисков доверителя, от него потребовали «объяснительную». «Улица» рассказывает, как правозащитники безуспешно ищут мариупольца.

«Вот-вот отпустим»

И сторию Ивана Гончара рассказал «Улице» юрист организации Every Human Being Алексей Ладухин; сам он узнал подробности от близких молодого человека. До «спецоперации» Гончар занимался мелким бизнесом: у него был небольшой магазин одежды в Мариуполе. Родители Ивана – уже пенсионеры; его отец раньше служил в украинском МЧС и покинул дом в первые дни военных действий. Иван остался с матерью в родном городе.

«В первые дни *** [“спецоперации”] Мариуполь активно обстреливался. Иван и его близкие поняли, что находиться в жилой застройке уже совершенно небезопасно», – рассказывает Ладухин. Как и многие другие горожане, они отправились на стадион у завода «Азовсталь» – там весной 2022 года украинские военные сдерживали осаду российских вооружённых сил. На стадионе были подвальные помещения, где Гончару, его девушке и их родным выделили комнату. Там они провели несколько недель. «Иван и другие парни ходили в ближайший гаражный кооператив за едой – в подвалах гаражей многие хранили консервы. Таким образом они добывали себе еду и так просуществовали около месяца», – говорит Ладухин.

Через несколько недель запасы кончились и оставаться в городе уже было невозможно. По словам юриста, российская армия на тот момент блокировала возможность выехать в сторону территорий, контролируемых ВСУ, – поэтому Гончар с матерью, девушкой и её родными решили ехать в сторону России.

В городе они встретили российских военных. «Они проверили Ивана на наличие наколок, мозолей от оружия и подобных элементарных признаков, что он действующий военнослужащий. Никаких следов не обнаружили, – рассказывает Ладухин. – Предложили ему вступить [в войска ДНР]. Он сказал, что идейный пацифист и не может держать в руках оружие. Таким образом они от него отстали на тот момент».

На выезде из города мариупольцы успешно прошли два блокпоста. Третий был на границе с Россией; там Гончара задержали – и до сих пор не отпустили. «Матери сначала сказали, что ему нужно позадавать вопросы, побеседовать дополнительно, – говорит Ладухин. – Её отправили дальше, в фильтрационный лагерь, который находился уже внутри Российской Федерации. Она там провела четыре дня – и всё это время пыталась разными способами выяснить, что с сыном и когда его отпустят. Ей сначала обещали: “Вот-вот отпустим, всё будет хорошо”. А на четвёртый день внезапно сообщили, что якобы отпустили его в первый же день. Она поняла, что дальше оставаться в этом месте не имеет никакого смысла, и продолжила свой путь».

За «противодействие»

В России родные Гончара обратились к правозащитникам из Every Human Being. Те стали выяснять, где может находиться юноша. «Мы начали писать заявления в правоохранительные органы, – говорит Ладухин. – Сначала они не подтверждали, что он в принципе въезжал на территорию Российской Федерации. Потом внезапно прокуратура Ростовской области сказала, что он был задержан в Таганроге по административной статье о мелком хулиганстве. Якобы он матерился на остановке. Но Министерство обороны вдруг сообщило, что Гончар задержан за “противодействие” так называемой “специальной военной операции”», – говорит юрист. Every Human Being опубликовала скан ответа Минобороны. Документ датирован ноябрём прошлого года, его подписал замначальника Главного управления военной полиции Минобороны генерал-майор Виталий Кох.

Письмо Минобороны

Гончар И. В. задержан за противодействие специальной военной операции, в настоящее время находится на территории Российской Федерации, состояние его здоровья удовлетворительное. Сведения о местах содержания лиц, задержанных за противодействие специальной военной операции, являются информацией ограниченного распространения и передаче третьим лицам не подлежат.

Далее Минобороны сослалось на Женевскую конвенцию, которая касается военнопленных, – хотя Иван не был военным, подчёркивает Ладухин. В письме говорится: «Задержанные лица содержатся в соответствии с требованиями Женевской конвенции об обращении с военнопленными от 12 августа 1949 года, раненым и больным оказывается квалифицированная медицинская помощь, питание организовано по установленным нормам, обеспечены санитарно-гигиенические условия. Указанным лицам предоставлено право на написание писем, которые направляются родственникам через Международный комитет Красного Креста». Однако никаких писем от Гончара его родные так и не получили.

«Требовали написать объяснительную»

Правозащитники продолжили поиски. Для этого они изучали телеграм-каналы, где публиковали информацию от украинцев, которым удалось освободиться из российского плена. Так появилось предположение, что Гончар может находиться в ИК-12 УФСИН Ростовской области. «Наш адвокат туда прибыл. Ему сначала сказали, что такого заключённого нет – а потом попытались выведать, откуда вообще такая информация, что он именно там. Требовали написать объяснительную», – рассказывает Ладухин.

«Улица» связалась с этим адвокатом, чтобы выяснить подробности, но он отказался от комментариев и попросил не называть его имя. Every Human Being пересказала «Улице» его историю. «На КПП исправительной колонии адвоката остановили и попросили подождать, чтобы уточнить, действительно ли Иван содержится в этой колонии. После этого к пункту пропуска прибыл майор ФСИН и попросил адвоката пройти в помещение КПП, где уже находились сотрудник ФСИН и человек в военной форме, – говорится в комментарии организации. – Сотрудники запросили у адвоката личные данные – дату-место рождения и некоторые другие. Сотрудник внёс их в бланк протокола объяснения и начал задавать вопросы о том, откуда стало известно, что Иван содержится в указанном учреждении ФСИН. Он предложил дать объяснение по этому поводу, от чего адвокат отказался и сообщил, что о возможном нахождении Ивана в ИК-12 стало известно от его близких. По сложившейся обстановке стало понятно, что возможность встретиться с Иваном адвокату не предоставят. Он был вынужден уехать из исправительной колонии». «Улица» направила в ИК-12 запрос с просьбой сообщить, содержится ли в колонии Иван Гончар. Также редакция попросил разъяснить, на каких основаниях от адвоката потребовали «объяснительную».

Процессуальный статус Гончара также неизвестен. Это создаёт дополнительные трудности для защиты, говорит Ладухин. «У нас уже есть аналогичные случаи. В одном случае в отношении человека сначала возбудили абсурдное уголовное дело, потом прекратили его – но сообщили адвокатам, что продолжат содержать его как военнопленного. А военнопленным адвокаты “не положены”. И там тоже речь идёт о человеке, который не служил в армии», – рассказал юрист (он уточнил, что пока не может назвать имени этого человека).

Всего у Every Human Being сейчас шесть подобных кейсов, но правозащитники не берутся оценить, сколько гражданских могут находиться в российском плену. «Женевская конвенция предусматривает, что нельзя брать в плен гражданских лиц – тех, кто не участвовал в боевых действиях, – напоминает Ладухин. – Действия российских властей можно квалифицировать и как применение запрещённых средств и методов ведения войны, и как похищение человека, и как незаконное лишение свободы – в зависимости от того, что конкретно происходит с человеком».

Правозащитник сообщил «Улице», что Every Human Being продолжит «пробиваться» в ИК-12. «Как минимум это необходимо, чтобы знать место содержания, – пояснил он. – Также мы взаимодействуем с украинскими государственными органами для включения Гончара в списки на обмен».