Что положено адвокату, не положено казакам

Московского защитника возмутили двойные стандарты охраны суда: приставы отказались пропустить его в здание без перчаток, хотя работавшие с ними казаки сами игнорировали санитарные правила. Адвокат зафиксировал нарушение, и это приставам не понравилось – они начали уговаривать удалить фотографии. Защитник из принципа отказался, и тогда на него составили протокол, который теперь будут разбирать в суде.

Адвокат Михаил Жангоразов пришёл в Зеленоградский районный суд 21 мая – для участия в «очередном» заседании по ВКС о продлении меры пресечения. Но в здание адвокат попал не сразу: приставы отказались открывать ворота, заявив, что у защитника нет перчаток. Ссылки на то, что до заседания оставалась всего пара минут, не помогли, и адвокату пришлось отправиться на поиски необходимого средства защиты.

«Я хочу, чтобы правила соблюдали все»

Когда Жангоразов вернулся из аптеки, ворота ему открыл человек в казачьей форме. Причём санитарные требования, из-за которых защитник обошёл несколько аптек, на охранника почему-то не распространялись: ни маски, ни перчаток на нём не было. «Меня это задело. Они заставили потратить 40 минут на поиски перчаток, не пускали меня в суд, а сами ходили даже без масок», – говорит защитник. Из-за недопуска вопрос стал для него принципиальным: «Если бы они меня запустили, то мне, может быть, было плевать, в масках они сидят или хоть вообще без одежды». Возмущённый адвокат сфотографировал привратника на телефон. На проходной суда был ещё один казак без маски и перчаток – защитник снял и его.

Фото: Михаил Жангоразов

Эти действия и стали причиной конфликта. Приставы сообщили Жангозарову, что фотосъёмка запрещена правилами суда. Защитник убрал телефон, но это охрану не удовлетворило. «Приставы поняли, что я могу пожаловаться на происходящее, и у них началась истерика», – говорит Жангоразов. Он подтверждает, что действительно намеревался сообщить о нарушении «масочно-перчаточного» режима в суде: «И они это почувствовали – ведь за столь пренебрежительное отношение к здоровью сотрудников казачьей охраны и посетителей в целом спросят с приставов».

Защитника, по его словам, «потащили» в помещение службы приставов для составления протокола. Его обосновывали всё тем же запретом «пользоваться телефоном и производить фотофиксацию». Михаил Жангоразов считает обещание составить протокол способом давления – приставы таким образом хотели заставить его удалить снимки.

Адвокат Михаил Жангоразов

Начальник смены милым полушёпотом услужливо упрашивал удалить фотографии. Говорил, что если я сотру снимки, то они не составят протокол, и возвращался к этому предложению несколько раз.

Защитник объясняет, что отказался «принципиально». Штраф за неподчинение судебному приставу размером 500-1000 рублей его «не пугал». «Я сказал им, что если с меня требуют, то я хочу, чтобы правила соблюдали все, – вспоминает Жангоразов. – После этого один из сотрудников начал строчить протокол».

Адвокат напомнил приставам, что опаздывает на заседание, так как с назначенного времени прошло уже около часа. Но приставы на доводы не реагировали. «Сидели, тянули время. Заявляли: “пока не допишем, никуда не пойдёшь”, а тем временем уламывали удалить фотографии», – говорит Жангоразов. В комнате появилась секретарь суда. Она, по словам защитника, также говорила приставам, что адвоката надо отпустить на заседание. «Она пыталась до них донести, что они на пустом месте ко мне прицепились, что назначен сеанс ВКС, а их проводят по графику», – пересказывает защитник. Эти просьбы подействовали на сотрудников не сразу: «Секретарю пришлось спускаться несколько раз, пока до приставов дошло, что они доставляют судье неудобство. Ну и я сам им намекнул, что они цирк какой-то устраивают, после чего меня выпустили в процесс с формулировкой “после поговорим”». Протокол на тот момент всё еще не был готов.

«Приставы отреагировали агрессивно»

Заседание прошло в штатном режиме, только налаживать связь с СИЗО из-за задержки пришлось чуть дольше обычного. Выходя из зала суда, защитник включил диктофон – и не зря. У дверей его ждал пристав с уже заполненным протоколом – «осталось три строчки на объяснения и подписать». Он начал зачитывать Жангоразову права, но защитник попросил остановиться. «Пристав Иван Рудас, который составлял протокол – лицо, заинтересованное в исходе дела, – говорит Михаил Жангоразов. – Я объяснял, что заявляю отвод, ведь вменяемое мне нарушение состоит в том, что я зафиксировал ошибку этого самого пристава. Казак виноват, – сказал я ему, – а ты, лицо, которое обеспечивает безопасность в суде, сидишь вместе с ним хихикаешь».

Пристав заявление об отводе проигнорировал, адвокат повторил его несколько раз, но результата не дождался. После этого Михаил Жангоразов снова пошёл на принцип и потребовал переводчика с родного балкарского и защитника. «Отреагировали они непропорционально: снова потащили в кабинет к начальнику смены, где помимо него была толпа сотрудников, – вспоминает адвокат. – Тон старшего к тому моменту изменился. От прежнего лебезения и уговоров не осталось и следа, общался он очень агрессивно».

Адвокат снова потребовал отвода пристава Рудаса – начальник смены отказал устно. «Начались препирательства. Я говорю: “Отвод” – он талдычит, что отказывает, что им всё равно, – говорит Жангоразов. – В итоге я сел писать отвод, объяснив им, что буду готов подписать протокол только после того, как они примут документ».

Приставы решили избрать альтернативный вариант и вызвали понятых (их присутствие требуется только если привлекаемый отказывается подписывать протокол). Как следует из записи происходящего, один из сотрудников ФССП предлагал начальнику смены пригласить понятыми «водителей». Адвокат полагает, что речь шла о водителях ФССП. Но старший всё-таки попросил привести «людей с улицы».

Адвокат Михаил Жангоразов

Зашли понятые, я им сразу заявил, что адвокат, показал удостоверение, объяснил ситуацию. Сказал, не думайте, что здесь какой-то простачок – я ничего не нарушил, а приставы составляют протокол, чтобы себя таким образом спасти. Приставы отреагировали агрессивно, спросили, угроза ли это.

К тому моменту, когда понятые поставили подписи в протоколе, в документе ещё не было ни полных объяснений Жангоразова, ни его подписи, только ремарка «с протоколом не согласен». «Понятые уже ушли, когда я начал вносить свои объяснения. Приставы давили: места было три строчки, они давали мне минуту на заполнение. Я не захотел с этим считаться и написал ходатайство на трёх листах о прекращении производства», – говорит адвокат. Этот документ вместе с требованием отвода пристава Рудаса приобщили к протоколу.

Всё это время начальник смены снимал происходящее на видео. «А когда я потянулся за своим телефоном, меня обступили сотрудники. Полагаю, были настроены выхватить его и удалить компромат», – говорит Михаил Жангоразов. Он хотел себе вызвать адвоката, но и это не удалось. «Понимаю, что могу представлять себя сам, но хотел вызвать коллегу. Чтобы он более доходчиво донёс до приставов, что мои права нарушены, – объясняет защитник. – Сотрудники запретили – в здании суда звонить [по мобильному], по их словам, нельзя даже адвокату и в полицию». Приставы предложили воспользоваться стационарным телефоном, но по нему почему-то не получилось дозвониться в полицию.

Защитник ходатайствовал о направлении дела в суд Кабардино-Балкарии, по месту собственной прописки. «Я не обязан мотивировать эту просьбу, но в Зеленоградском суде некоторое время назад конвойные избили моего доверителя. Поэтому я хотел, чтобы дело рассматривал независимый судья в другом регионе», – поясняет Жангоразов. В этой просьбе ему отказали устно – дело об административном правонарушении будет рассмотрено 29 мая участком мирового судьи №400 в Зеленограде.

Адвокат считает, что составленный на него протокол о неисполнении распоряжения пристава и прекращении действий, нарушающих правила суда (ч. 2 ст. 17.3 КоАП), неправомерен не только из-за нарушений процедуры. «Как только мне сообщили, что вести фотосъёмку нельзя, я тут же прекратил это делать и ни разу после не нарушил правил, – говорит Жангоразов. – Этот протокол – просто месть сотрудников и своего рода попытка давления». Он говорит, что будет лично отстаивать свои интересы в суде и уже направил жалобы в Следственный комитет и прокуратуру.

Отметим, что правила поведения, установленные в Зеленоградском районном суде, достаточно строги. В целях обеспечения «личной безопасности» судей, работников аппарата и присяжных пользоваться телефонами в здании нельзя. Регламентом также запрещена съёмка без разрешения председательствующего. Как рассказал «Улице» юрист Комитета против пыток* Георгий Иванов, местные приставы особенно рьяно следят за соблюдением этих требований – он сам сталкивался с запретом на использование телефона в Зеленоградском суде множество раз. Юрист осведомлён о произошедшем с адвокатом Михаилом Жангоразовым. По его словам, инцидент повлиял на поведение сотрудников суда – 22 мая он был там и заметил, что все приставы и казаки были в масках и перчатках.

«Улица» обратилась за комментариями в Зеленоградский районный суд и ФССП Москвы, но оперативно предоставить ответ там отказались. Запрос также был направлен ЧОО «Казачья стража» – сотрудники именно этой организации присутствовали в здании суда без средств индивидуальной защиты. На момент публикации ответа также не поступило.