Адвокат по «делу Аэрофлота» – о рисках работы за государственные деньги
«Обезопасить себя невозможно»
Адвокаты Дина Кибец и Александр Сливко уже больше двух лет находятся в СИЗО. Их обвиняют в хищении средств у «Аэрофлота», хотя «потерпевшая сторона» отказалась подавать заявление об ущербе. Это дело стало одним из первых громких случаев «криминализации гонорара»: следствие посчитало, что адвокаты завысили стоимость своих услуг и тем самым украли деньги у государства. Недавно на рассмотрение Госдумы был внесён законопроект о возможности возбуждать уголовные дела даже без заявления потерпевшей стороны, – если речь идёт о преступлении, связанном с государственным или муниципальным имуществом. «Улица» решила узнать, что думает об этом документе адвокат Сергей Смирнов, который защищает Дину Кибец. По его мнению, законопроект «расставляет всё по своим местам» – и окончательно лишает адвокатуру всех иллюзий о безопасности работы «на государство».
Бессмысленный арест
Д ина сидит в СИЗО уже больше двух лет. И всё это время мы говорим, что для содержания под стражей нет никаких законных оснований – тех, что предусмотрены УПК. Но помимо прочего, в такой строгой мере пресечения просто нет никакого смысла. Человек не представляет никакой общественной опасности, не может скрыться – у неё здесь мама, инвалид второй группы на полном иждивении. Повлиять на ход уголовного процесса невозможно по определению: расследование завершено и дело в суде уже более полугода. Так в чём необходимость держать Дину под стражей? Почему не домашний арест, не запрет определённых действий? Защита так и не получила ответов на эти вопросы.
У нас есть своя версия. Все фигуранты дела были задержаны (и затем арестованы) в октябре 2019 года. У следствия на той стадии не было никакой доказательственной базы, ничего, кроме домыслов и общих соображений, что «дороговато». Расчёт был на то, что кто-то из четверых не выдержит условий в СИЗО, «признается», заключит досудебное соглашение о сотрудничестве и даст показания против остальных – как это обычно и происходит в групповых делах. Однако в этот раз всё пошло не по плану. Никто из фигурантов дела не пожелал оговаривать себя и остальных. В итоге доказательств у следствия как не было, так и нет – хотя в деле без малого 100 томов.
Нашим процессуальным оппонентам обидно: ведь руководству давно доложено, что раскрыли и разоблачили страшных расхитителей, как теперь назад ситуацию отмотать? Никак. Вот поэтому и сидят люди более двух лет.
Напомним, адвокатов КА «Консорс» Александра Сливко и Дину Кибец обвиняют в хищении денежных средств у «Аэрофлота» путём мошенничества, совершённого в особо крупном размере организованной группой (ч. 4 ст. 159 УК). По первоначальной версии следствия, фигуранты дела похитили у авиакомпании 250 миллионов рублей, заключив четыре договора на оказание юридических услуг – а их исполнением якобы занимались штатные юристы «Аэрофлота». Защита настаивает, что внешние адвокаты эффективно отстаивали интересы авиакомпании, сохранив для неё, по последним подсчётам, около 30 миллиардов рублей. По их мнению, следствие считает хищением обычную адвокатскую деятельность. Сливко и Кибец до сих пор остаются под стражей.
Ущерба нет, а обвинение есть
Руководство «Аэрофлота» с самого начало последовательно занимало и занимает позицию, что никакого ущерба компании причинено не было. Вся деятельность по привлечению адвокатов велась строго в рамках корпоративных процедур, установленных в компании, решение о заключении с ними договоров принималось конкурсной комиссией, коллегиально. Однако следствию это не помешало, как и прокуратуре – обвинительное заключение было утверждено.
Что ж, с марта месяца дело слушается по существу. За это время обвинение представило суду все свои письменные доказательства, были допрошены ключевые, как нам это презентовалось, свидетели обвинения. И что мы видим в сухом остатке?
Подтверждено, что работа выполнялась. Что она была необходима «Аэрофлоту», поскольку Кибец поручались серьёзные, знаковые дела – банкротство «Трансаэро», к примеру. Их проигрыш обернулся бы для компании не только серьёзными финансовыми последствиями, но и репутационными потерями.
Я здесь подчеркну, что Дина Кибец в хозяйственном праве специалист серьёзного уровня. Нам следствие неформально пыталось заявлять – мол, кто она такая, в рейтингах не участвовала, никто её не знает… Но по факту она не проиграла ни одного из дел, порученных ей «Аэрофлотом». Напротив, благодаря её усилиям компания получила экономический эффект на 30 млрд рублей – это факт.
В процессе было установлено, что «Аэрофлот» привлекал и привлекает большое количество внешних юристов и адвокатов. А главное – свидетелям обвинения ничего не известно о случаях завышения цен или предоставления в отчётах недостоверной информации. Несмотря на это, люди сидят в СИЗО больше двух лет.
Я готов, наверное, допустить, что у следствия могли бы появиться вопросы к должностным лицам организации-заказчика, если там есть доля государства в капитале, вопросы, связанные с соблюдением закупочной процедуры. Но когда возникают уголовно-правовые вопросы к адвокатам, которые выполняли предусмотренную соглашением работу и получали установленный этим же соглашением гонорар – с этим я согласиться не готов. Потому что для адвокатских гонораров нет и не может быть никакого заранее установленного прейскуранта.
Адвокат Сергей СмирновТакую же позицию высказывали ФПА и АП Москвы. Понятно, что мнение палат не является для суда определяющим. Но оно очень важно для формирования взгляда на эту проблему в широком смысле.
С точки зрения уголовного процесса Кибец не вменяется напрямую завышение цен – этот вопрос сквозит как бы подтекстом. Формально следствие и обвинение транслируют позицию, что вообще никакой работы сделано не было – и все деньги, полученные в качестве гонорара, были похищены. Эта позиция настолько абсурдна в рассматриваемом случае, что её сложно даже комментировать. Однако факт есть факт, она такова.
«Вершина абсурда»
Есть другие громкие дела, где следствие посчитало гонорары адвокатов завышенными, – это истории Сергея Юрьева, Игоря Третьякова. Я не имею права их комментировать, но мы с коллегами внимательно следим за этими процессами. И если бы там имел место доказанный факт, что адвокаты кому-то платили откаты или брали деньги и не выполняли работу – это был бы другой разговор. Но очевидно, что речь идёт именно об оценке гонорара: кому-то показалось, что их работа стоит слишком дорого. «А почему вы оказываете услуги за 400 евро в час, если нам кажется, что средняя цена 3600 рублей за час?» – вот и вся суть обвинения.
Взгляд следователей таков: есть некая «рыночная цена», и всё, что выше этой цены, они считают хищением. Отдельный вопрос, как они определяют эту «рыночную цену» услуги, на которую нет никакого рынка. Ведь размер гонорара, во-первых, неразрывно связан с личностью адвоката. Один берёт за работу столько, а другой вот столько.
Адвокат Сергей СмирновИ это право адвокатов – заказчик всегда может обратиться к другому защитнику, если он не удовлетворён стоимостью помощи.
Во-вторых, цена зависит от многих факторов: сложность дела, квалификация адвоката, его загруженность, срочность и т. д. Но следствие, не мудрствуя лукаво, назначает экспертизу, ставя вопрос: «Какова рыночная стоимость аналогичных услуг?». Выводы таких экспертиз, как правило, не имеют ничего общего с реальностью. И чтобы это понять, совершенно не нужно обладать какими-то специальными знаниями.
А в «деле “Аэрофлота”» ущерб вообще никто не считал. Просто взяли весь гонорар, полученный адвокатами за определенный период, и сказали: это и есть ущерб. Иными словами, никто не работал, всё украли. Как это стыкуется с тем, что из 100 томов больше половины содержат копии дел – арбитражных, уголовных, гражданских в судах общей юрисдикции – в которых участвовала Дина и другие адвокаты? Мы понять не можем.
Но и это ещё не вершина абсурда. Дело в том, что следствие считает хищением только тот гонорар, что был получен по договору с «Аэрофлотом» до определённой даты. А гонорар, полученный по этому же договору этими же адвокатами за работу по тем же самым делам, но после той даты – нет, хищением уже никто не считает.
Цена гонорара
Разработанный правительством законопроект, позволяющий возбуждать подобные дела без заявления потерпевшей стороны, по сути легализует уже существующую правоприменительную практику. Ведь преступления экономической направленности, предметом которых явилось государственное или муниципальное имущество, и так отнесены к делам публичного обвинения в действующей редакции УПК. Если речь идёт о компаниях с госучастием, то для возбуждения дела нет никакой необходимости в заявлении потерпевшего. Проходит оперативно-разыскное мероприятие, оперативник пишет рапорт – и на основании этой бумаги и возбуждается дело. Отсутствие заявления потерпевшего для следствия не более чем досадная неприятность. Они всё меньше стесняются и соблюдают формальности. Да, это создаёт им некий дискомфорт. Но даже если потерпевший отказывается признавать ущерб, глобально это ни на что не влияет.
Приведут ли поправки к тому, что юристов и адвокатов будут чаще привлекать к уголовной ответственности? Предсказать сложно. И всё же главная проблема в том, что следствие считает нормальным вторгаться в свободу договора между адвокатом и доверителем.
Адвокат Сергей СмирновЕсли вот так можно посадить Кибец, то почему нельзя посадить юриста, который оказал услуги какому-то маленькому МУПу? Сегодня следствие говорит, что 400 евро в час – «дорого». А завтра скажут, что 50 тысяч рублей за процесс тоже дороговато. Потому что кто-то работал за 30 тысяч. Вот вам ущерб, вот вам и хищение.
Нам пока неизвестно о новых делах по «криминализации гонорара». Но я вполне допускаю, что сдерживающим фактором здесь является отсутствие обвинительного приговора по уже существующим делам. И я практически убеждён: если такие приговоры состоятся и будут поддержаны вышестоящими судами, то это откроет ящик Пандоры. И мы увидим просто вал подобных дел.
Многие коллеги давно поняли, что сотрудничать с компаниями, где есть государственные деньги, просто опасно. Ты можешь сколько угодно соблюдать все требования, в организации может быть многоуровневая система согласований. Но потом через пару-тройку лет придёт Следственный комитет и ты поедешь в СИЗО. Обезопасить себя невозможно: разве что работать pro bono или за экстремально низкий гонорар.
Причём прийти-то могут изначально и не по твою душу. Но потом им понадобятся именно твои показания на какое-то должностное лицо – иначе «схема не вырисовывается». И ты встанешь перед выбором: дай показания, оговори человека – и выйдешь из СИЗО прямо сегодня. Ну или сиди и годами доказывай, что ты ничего не украл, а просто делал свою работу.
Стоят такие риски хороших (иногда) гонораров? Решать каждому самостоятельно. Я могу говорить за себя: если ко мне поступит запрос от компании с госучастием, то я даже не буду разбираться, что там за условия. Сразу откажусь. И знаю многих коллег, которые поступят точно так же.