Ненужная реформа адвокатуры

В апреле Минюст анонсировал новые поправки в Закон об адвокатуре – чтобы обеспечить «развитие» корпорации. Ведомство обозначило ряд проблем, которые нуждаются в законодательной доработке, а ФПА выразила готовность участвовать в этой работе. В связи с этим адвокат Андрей Сучков решил напомнить коллегам о существовании Модельного закона об адвокатуре для стран СНГ, который был принят ещё два года назад. Этот документ решает все указанные Минюстом проблемы – а также многие другие, о которых ведомство умалчивает. Однако ФПА не проявляет интереса к этому практически идеальному для адвокатов закону. Андрей Сучков предлагает коллегам ознакомиться с его положениями – и вместе добиваться их имплементации в российское законодательство.

Законотворческий марафон

На днях «Адвокатская улица» сообщила про обеспокоенность Минюста отсутствием «точек роста для развития института адвокатуры». В частности, ведомство упомянуло:

• ограниченность организационно-правовых форм адвокатских образований;
• невозможность заключения соглашения между адвокатским образованием и доверителем;
• отсутствие возможности осуществления адвокатской деятельности по трудовому договору.

Министерство не впервые высказывает такой тезис. Более того, он уже достаточно давно был изложен в проекте Концепции регулирования рынка профессиональной юридической помощи. Она разрабатывается под эгидой Минюста, но её принятие регулярно откладывается – это уже стало доброй новогодней традицией.

Возникает вопрос: нужно ли изобретать законотворческий велосипед, если данная проблема нормативно уже два года как решена? Ведь ещё 19 апреля 2019 года Межпарламентская Ассамблея государств – участников СНГ (МПА СНГ) приняла Модельный закон «Об адвокатуре и адвокатской деятельности» (постановление № 49–7). В нём решены не только перечисленные Минюстом проблемы, но и практически все иные вопросы, обозначенные в Концепции.

Мне довелось участвовать в рабочей группе по разработке проекта Модельного закона. Сама идея возникла ещё летом 2016 года – как вариант реализации Концепции регулирования рынка профессиональной юридической помощи. Все принципиальные моменты уже были согласованы, но началась пробуксовка в утверждении Концепции правительством. Тогда нам казалось, что в формате Модельного закона для СНГ этот вопрос будет решён намного быстрее.

На деле это оказался крайне трудный и долгий путь, во многом отличный от российского законотворческого процесса. Настоящий марафон, который занял почти три года упорной и кропотливой работы. Но в итоге всё получилось: Модельный закон СНГ «Об адвокатуре и адвокатской деятельности» оправдал все возложенные на него надежды, а во многом оказался революционным.

Отмечу на полях интересный факт. Всё время работы над проектом Модельного закона он существовал под названием «Об адвокатской деятельности и адвокатуре» – по аналогии с российским федеральным законом. Но на заключительном этапе белорусские парламентарии заявили, что слово «адвокатура» должно быть на первом месте. Рабочая группа попыталась разъяснить реальный смысл первичности адвокатской деятельности над институтом. Но поскольку критики наименования не трогали содержание законопроекта, то мы решили не возражать активно – зато отстояли все его содержательные положения.

Так что же дал Модельный закон для адвокатской профессии и института адвокатуры? Начну с тех моментов, которыми озаботился российский Минюст.

Будь как дома, бизнес

Проблему ограниченности организационно-правовых форм адвокатских образований Модельный закон решает достаточно вариативно (см. ст. 14). Он допускает:

• индивидуальное адвокатское образование (адвокатский офис, адвокатский кабинет, индивидуальный адвокат);
• коллективное адвокатское образование, в котором адвокаты осуществляют деятельность индивидуально, а само образование выполняет функции налогового агента и расчётно-кассового центра (аналог российских коллегий адвокатов);
• коллективное адвокатское образование, где адвокаты практикуют совместно, но образование не оказывает юридическую помощь доверителям (у нас это адвокатское бюро);
• коллективное адвокатское образование, где адвокаты работают совместно, образование оказывает юридическую помощь доверителям, а финансовый результат деятельности распределяется между адвокатами-учредителями (в Концепции Минюста России это «адвокатская фирма»);
• адвокатское образование, создаваемое органами адвокатуры в отдельных административно-территориальных образованиях в предусмотренных законом случаях (наши юридические консультации).

Именно этого так хотел бы юридический бизнес, который сейчас не спешит в адвокатуру. Модельный закон допускает возможность создания адвокатского образования в любой организационно-правовой форме, предусмотренной для юридических лиц – при условии их соответствия нормативным актам адвокатуры.

Адвокат Андрей Сучков

Именно так: национальные адвокатуры сами вольны решать – допустить ли создание адвокатских хозяйственных обществ, кооперативов, товариществ или партнёрств. И это действительно революционный момент!

Прежде всего, это важно для бизнес-адвокатуры, а также для юридического бизнеса. Существующие ограничения в формах адвокатских образований стали для него непреодолимым препятствием в походе за желаемыми адвокатскими привилегиями и иммунитетами.

Твори что пожелаешь – это и есть Закон

Второй пункт, которым озабочен Минюст, также «снимается» Модельным законом. Новые формы адвокатских образований (юридическая фирма и иные допустимые по гражданскому законодательству виды) могут заключать соглашения об оказании юридической помощи от своего имени (ст. 15 Модельного закона) и сами оказывать юридическую помощь. И это тоже прорывной момент для российской адвокатуры! Она получает конкурентное преимущество (а точнее, конкурентное равенство с юридическим бизнесом). У неё появляется возможность выходить на рынок государственных и муниципальных контрактов, заключать соглашения с крупными российскими, зарубежными и транснациональными корпорациями. Ведь их регламенты просто не допускают возможности договоров об оказании юридической помощи с адвокатом или группой адвокатов – лишь с юрлицом.

Адвокат Андрей Сучков

Это положение Модельного закона – входной билет на международный рынок юридических услуг и «точка роста» (как и хотел Минюст) российской бизнес-адвокатуры в глобальном масштабе.

В Модельном законе есть ответ и на третью претензию Минюста. В новых формах адвокатских образований адвокат может выбрать для себя подходящий формат работы – например, не заниматься беспокойной деятельностью соучредителя, а работать по найму. Какой из вариантов предпочесть – выбор исключительно адвоката. Кому-то нужно заработать больше денег, пусть ценой повышенного риска и со значительно большими затратами времени, нервов и здоровья. Другому нравится планомерная работа с устойчивым и гарантированным заработком, пусть и в меньшем размере, чем у коллег-учредителей. Каждый решает этот вопрос для себя сам. При этом сохраняется возможность перехода из одной ипостаси в другую и обратно.

Свобода, равенство, адвокатство

Предполагаю, что многие коллеги из традиционного российского адвокатского образования скажут: «Зачем эти высокие материи? Что лично мне дает этот Модельный закон?»

И на этот вопрос тоже есть ответ. Модельный закон ввёл новый принцип: свобода осуществления адвокатской деятельности (ст. 3). Для его развития он возлагает на государство обязанность обеспечения беспрепятственной работы адвоката и создание для этого нужных условий – а также накладывает запрет на вмешательство в адвокатскую деятельность и воспрепятствование ей (п. 1 ст. 10). Этого нормативного запрета мешать защитнику работать российская адвокатура так и не добилась в национальном законодательстве.

Кроме того, Модельный закон обязывает государство охранять профессиональные права, честь и достоинство адвоката. По этой норме всё, с чем мы сталкиваемся сегодня – недопуск адвоката в ОВД, сталкивание с лестницы, оскорбление председательствующим и тому подобное – это уже не просто «нехорошо», а нарушение закона, несовместимое со статусом государственного служащего.

При этом признаются недопустимыми «любые формы воздействия на адвоката во время исполнения им своих профессиональных обязанностей» – а на государство возлагается обязанность привлечь к ответственности всякого, кто допустил незаконное вмешательство в адвокатскую деятельность либо препятствовал ей.

Обязанность обеспечить сохранность адвокатской тайны по Модельному закону также возложена на государство (ст. 11). Нормативно наложен запрет на допрос или опрос адвоката (за исключением случая согласия доверителя). Защитник может раскрыть адвокатскую тайну в случае споров с доверителем или собственного уголовного/административного преследования. Адвокатское досье, содержащиеся в нём документы и предметы ни при каких обстоятельствах не могут использоваться в качестве доказательств обвинения.

При таких формулировках для следователя просто бессмысленно копаться в адвокатских досье. Эти трудоёмкие и нервозатратные процедуры ни к чему не приведут – полученный результат априори будет недопустимым доказательством.

Адвокат Андрей Сучков

Модельный закон запрещает вообще прикасаться к чему-либо адвокатскому без судебного решения, включая смартфон, ноутбук, планшет, диктофон, портфель и прочее. Карманы штанов адвоката тоже выворачивать нельзя.

На государство возложено обеспечение гарантий адвокатской деятельности (п. 4 ст. 10), в том числе по встречам с арестованным или осуждённым доверителем – встречам беспрепятственным, конфиденциальным, без ограничения их количества. Иными словами, Модельный закон «вешает» на государство позитивное обязательство ликвидировать очереди в СИЗО.

Закон решает давнюю проблему (вспомним дисциплинарный кейс Ольги Динзе) и разрешает адвокату обмениваться документами с доверителями, находящимися в ИВС или СИЗО. Тут же следует отметить вводимый Модельным законом запрет цензуры переписки адвоката и доверителя.

Совершенно иначе, чем в российском законодательстве, Модельный закон регулирует адвокатский запрос (ст. 17). Требование к форме, порядку оформления и направления запроса определяют органы адвокатуры, а не профильный госорган. Срок ответа на запрос адвоката – 10 дней, без возможности его продления адресатом. Основание для отказа в предоставлении сведений по адвокатскому запросу – исключительно отнесение запрашиваемых сведений к государственной тайне. Больше ничего! Все иные виды охраняемой законом тайны доступны по адвокатскому запросу. За неправомерный отказ от предоставления сведений или нарушение сроков ответа вводится ответственность. Посмотрите российское законодательство в части адвокатского запроса – и будет понятен масштаб прорыва в нормативном регулировании этого инструмента адвокатской деятельности, а значит, и повышения уровня реальной состязательности сторон.

«Гонорар успеха» (в Модельном законе он появился гораздо раньше, чем в российском) применяется без ограничений. Категории дел, по которым адвокат не вправе включать такое условие в соглашение об оказании юрпомощи, могут определять только органы адвокатуры, а не государство, как это сделано у нас.

Модельный закон допустил стажёра-адвоката к практике – но под присмотром патрона (ст. 12). Согласитесь, что невозможно научиться плавать в бассейне, в котором нет воды. Ограничения по категории дел для стажёров могут установить только органы адвокатуры. Введены также различные варианты договора на стажировку. Это может быть не только договор с адвокатским образованием (как сейчас в России), но и с адвокатом-патроном. А сам договор не только трудовой, но и ученический, требующий успешной сдачи итогового экзамена. Или договор оказания услуг по обучению – в последнем случае стажёр платит за обучение, как это сейчас в реальности часто происходит.

Адвокат Андрей Сучков

Модельный закон выводит стажировку из «полутеневого» или «серого» сектора и делает её полностью легальной.

Среди самых революционных решений этого нормативно-правового акта МПА СНГ – введение адвокатской монополии. Модельный закон (ст. 13) приводит определение адвокатской деятельности и представляет лишь адвокатам право на судебное представительство, в том числе и представительство органов госвласти и местного самоуправления. Также он вводит запрет на адвокатскую деятельность лицам, не имеющим статуса – а за нарушение государство должно ввести ответственность.

Также на государство возлагается обязанность финансирования субсидируемой юридической помощи (ст. 16). Борьба с неплатежами или с задержками оплаты в Модельном законе решена следующим образом: если оказанная адвокатом бесплатная для доверителя юридическая помощь не оплачивается государством, то защитник не может быть принуждён к этому виду деятельности. Здесь же на государство и адвокатуру возлагается обязанность развития системы юридической помощи pro bono.

Также в Модельном законе содержится много норм, привычных для российских адвокатов – но крайне актуальных для коллег из иных стран СНГ. Например, положение о том, что основания и порядок привлечения к ответственности адвоката определяют только органы адвокатуры, крайне необходимо адвокатам Беларуси, где эти вопросы в ведении Минюста. А для приобретения статуса адвоката нет требований о гражданстве (п. 1 ст. 6), что тоже актуально для коллег из Казахстана, которые были лишены адвокатского статуса за профессиональную деятельность.

При этом Модельный закон не забывает о защите национального адвокатского суверенитета. Зарубежные адвокаты могут оказывать юридическую помощь на территории иного государства лишь по вопросам права своей страны или международного права (ст. 19). Исключения возможны только по принципу взаимности или на основании межгосударственных договоров.

МПА СНГ решила проблему «криминализации гонорара», указав в Модельном законе (п. 5 ст. 15), что соглашение об оказании юридической помощи и его условия могут быть оспорены в судебном порядке только его сторонами. То есть соглашение не подлежит ревизии кем-то извне, включая следователей – и не может быть предметом судебного спора с подачи прокурора. Норма, крайне необходимая российским адвокатам Игорю Третьякову, Сергею Юрьеву, Дине Кибец и Александру Сливко.

Лайк, шер, лоббирование

Как же распорядилось Модельным законом, этим «подарком судьбы» (или не судьбы, поскольку это результат деятельности определённых лиц), руководство российской адвокатуры? 19 апреля 2019 года, в день его принятия, проходил IX Всероссийский съезд адвокатов. Выступая на нём, президент ФПА скептически высказался о перспективах российской имплементации Модельного закона. Мол, знает он цену модельным законам – и российский законодатель совсем не обязан ему «слепо следовать».

Позиция по меньшей мере странная. Разве всё изложенное выше не нужно для российской адвокатуры и адвокатов? И ведь усилий больших для начала процедуры имплементации не нужно. Модельный закон уже принят и одобрен единогласно, у парламентариев МПА СНГ нет к нему никаких замечаний или особых мнений. Председателем на пленарном заседании была Валентина Матвиенко, одна из ключевых фигур в российском законотворческом процессе – и она убедительно просила участников сессии одобрить Модельный закон об адвокатуре. То есть политическая воля проявлена, знаковые фигуры российской власти одобрили Модельный закон (не только Валентина Матвиенко, но и многие депутаты Госдумы и сенаторы в ходе обсуждения его итоговой версии на Постоянной комиссии МПА СНГ по правовым вопросам). Получены положительные заключения Госдумы и Совфеда России. Процесс уже был запущен, законодательная машина набирала свои обороты, нужно было лишь «подбросить в топку дров» – принять соответствующую резолюцию Всероссийским съездом адвокатов, поддержать всеобщее одобрение Модельного закона, обратиться к законодателю с просьбой скорейшей его имплементации. Но вместо этого – палки в колеса.

Адвокат Андрей Сучков

В чём причина такого поведения? В том, что рабочая группа сформировалась и работала без «высочайшего повеления» на то руководителя ФПА (что правда)? Или что в Модельном законе нет ни слова о третьем сроке президента (что тоже правда)?

Что об этом теперь рассуждать – имеем то, что имеем. А если ближе к конструктиву, то «спасение утопающих – дело рук самих утопающих». Раз уж интересы адвокатов неинтересны ФПА, адвокатам нужно брать ситуацию в свои руки. Не думаю, что кем-то будут высказаны мнения против имплементации в российский адвокатский закон норм Модельного закона СНГ «Об адвокатуре и адвокатской деятельности». Хотя и не исключаю дискуссию на эту тему.

Знаю, что многие адвокаты в силу профессиональной деятельности сотрудничают с депутатами Государственной думы и сенаторами Совета Федерации, которые имеют право законодательной инициативы. Хочу сказать им: коллеги, ссылки на постановление МПА СНГ о принятии Модельного закона и сам его текст тут и тут. Нужно объединить наши адвокатские усилия в работе с депутатами и сенаторами – и добиться имплементации (желательно в форме инкорпорации, дословного воспроизведения) норм Модельного закона СНГ «Об адвокатуре и адвокатской деятельности» в Федеральный закон № 63-ФЗ от 31.05.2002 г. «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации».