Протокол ценой в профессию


Адвоката лишили возможности работать из-за порванного документа
Сахалинский адвокат Александр Кулешов уже более двух лет находится под уголовным преследованием из-за порванного протокола допроса. Он уверяет, что следователь ФСБ пытался помешать оставить запись о нарушениях – и неаккуратно потянул бумаги на себя. Вторая сторона утверждает, что Кулешов намеренно испортил протокол, желая уничтожить признание доверителя. В итоге из-за порванной бумаги возбудили дело о вмешательстве в деятельность следствия (ч. 2 ст. 294 УК) – и даже провели экспертизу разрыва. Адвоката отправили под домашний арест и фактически запретили ему работать. «Улица» рассказывает, как Кулешов планирует добиться оправдания.
Протокол раздора
К ак рассказывала «Улица», в декабре 2019 года адвокат из Южно-Сахалинска Александр Кулешов вступил по назначению в дело о финансировании терроризма (ст. 205.1 УК). Двух его предшественников ранее вывел из дела следователь УФСБ по Сахалинской области Игорь Эрдниев. 24 января состоялся допрос обвиняемого N. В ходе следственного действия документ оказался разорванным на три части; у адвоката и следователя были свои версии о том, как это произошло. Кулешов подал заявление о нападении на адвоката при исполнении профессиональных обязанностей. А следователь написал своё заявление – о воспрепятствовании предварительному расследованию.
СУ СК по Сахалинской области отказался возбуждать дело по обращению адвоката. А проверка по заявлению следователя шла целых пять месяцев. «По закону срок проверки – 30 дней, – напоминает Кулешов. – Но они несколько раз перерегистрировали заявление как новое сообщение о преступлении, что напрямую запрещено законом». 18 мая 2020 года Следственный комитет возбудил уголовное дело по ч. 2 ст. 294 (постановление есть у «АУ»). Кулешова обвинили во «вмешательстве в какой бы то ни было форме» в деятельность следователя.
Расследование длилось ещё год. Как следует из обвинительного заключения (есть у «АУ»), за это время допросили N, переводчицу, Эрдниева и его коллег-следователей – которые, впрочем, не были свидетелями конфликта.
Пальцы против ладоней
Версия Эрдниева представлена в обвинительном заключении. 28 декабря 2019 года он удовлетворил ходатайство Кулешова об ознакомлении с материалами дела. Но адвокат не воспользовался этой возможностью. 24 января должен был состояться допрос, но перед этим следователь провёл «подготовку к допросу» – то есть, побеседовал с N без адвоката и переводчика. «Для оптимизации производства данного следственного действия» 24 января следователь использовал «ранее напечатанный им текст с показаниями N». Сам допрос длился с 11:10 до 11:45 – за это время обвиняемый согласился с тем, что было написано в «черновике допроса». По утверждению Эрдниева, адвокату не понравилось, что подзащитный подписал признательные показания. Он якобы зачеркнул написанные N слова об отсутствии замечаний к протоколу – и стал писать свои замечания на последнем, седьмом листе. Когда Кулешов закончил, следователь попросил отдать ему 6 листов. Но адвокат якобы разорвал их – и бросил обрывки с криком «Вот тебе протокол!».
Разорванные на три части страницы и отпечатки пальцев на них стали вещественными доказательствами. На бумагах нашли следы двух пальцев Эрдниева, а также ладоней и пальцев Кулешова. По расположению отпечатков экспертиза пришла к выводу: разрыв не мог произойти из-за того, что два разных человека тянули бумагу в разные стороны. Эксперт пояснил, что в этом случае на бумагах остался бы отпечаток всей ладони второго лица – а не только двух пальцев.
В итоге следствие согласилось с версией Эрдниева. И усмотрело у Кулешова «преступный умысел», направленный на уничтожение доказательства вины своего подзащитного. «Последствием преступных деяний» стало увеличение сроков предварительного расследования – потому что Эрдниеву пришлось повторно допросить N.
Зачем уничтожать черновик
Александр Кулешов не согласен с версией Игоря Эрдниева. По его словам, 28 декабря 2019 года следователь отказал в ходатайстве об ознакомлении с делом. И к моменту допроса 24 января адвокату не дали никаких материалов. «Я поговорил с N, он сказал, что ничего незаконного не делал. Но ему пообещали, что найдут у него взрывное устройство и добавят ещё эпизод, – вспоминает Кулешов. – Я ему говорю: “Как они найдут, если ты уже год в СИЗО? Давай я посмотрю материалы, что за тебя, что против, а пока не давай показания”. Он согласился».
По словам Кулешова, допроса как такового фактически не было: следователь быстро распечатал уже готовый протокол. «Потом, на стадии следствия, Эрдниев признал, что несколько раз привозил к себе N без адвоката и переводчика, – рассказывает Кулешов. – Мол, УПК не запрещает готовить черновик допроса».
Адвокат Александр КулешовСледователь задаёт вопросы, обвиняемый отвечает – это ход следственного действия. А вольные мысли, которые следователь пишет без адвоката и переводчика, – это не протокол. Откуда я знаю, что подзащитный это говорил?
Тем не менее N и переводчица подписали этот протокол. Их увели, Кулешов остался в кабинете наедине со следователем. Адвокат стал писать свои замечания к протоколу, указывая на нарушения. Но тут следователь якобы схватил документы, стал тянуть их на себя – и они разорвались. После перепалки и попытки выхватить у адвоката телефон следователь попросил коллегу подтвердить, что протокол разорвал именно Кулешов. «Он позвал сотрудника, стал снимать его на телефон и сказал: “Подтвердите, что адвокат разорвал протокол”, – вспоминает Кулешов. – Я ему тут же под запись говорю: “Не советую вам давать ложные показания, вас тут не было”. Он засмущался и сказал, что ничего не видел». По словам адвоката, впоследствии эту запись всё же приобщили к материалам дела.
Адвокат уверен, что в этой ситуации просто нет состава преступления. Он подчёркивает, что протокол не был подписан следователем – и на нём не было указано время начала и окончания допроса. А значит, эта бумага ещё не имела статуса официального документа. Он напомнил также, что доказательством считается содержание документа, а не он сам. Восстановить содержание, по его мнению, не составляло никакого труда.
Адвокат Александр КулешовЧто мешало следователю повторно распечатать протокол, позвать переводчицу, N и попросить их подписать?
Кроме того, Кулешов утверждает, что в протоколе был указан ошибочный номер дела, а сам допрос выходил за пределы предъявленных обвинений. «Есть разъяснение Пленума: если дело возбуждено по этим обстоятельствам, то по ним и допрашивайте, – поясняет адвокат. – N вменили один эпизод за 15 августа, а допрашивали по двум эпизодам за 16-е. Хотя обвинения по ним ещё не предъявляли».
Также Кулешов не понимает, как в его действиях могли увидеть преступный умысел. «Какой смысл для адвоката рвать протокол, если его можно тут же восстановить, нажав одну кнопку на принтере?» – недоумевает Кулешов. Не доверяет он и выводам экспертиз: «Почему-то на протоколе нашли только мои пальцы и Эрдниева. Но протокол брала переводчица, N, другие люди. С него снимали копию, которую я потом увидел в материалах дела».
Адвокат сомневается, что экспертиза вообще может установить, отчего порвалась бумага. По его мнению, эксперт ограничился предположениями и не сделал однозначного вывода. Кулешов намерен оспорить экспертизу в суде.
Неподписанная подписка
В ноябре 2020 года следователь решил отобрать у Кулешова подписку о невыезде. Адвокат полагает, что таким образом на него хотели оказать давление – и лишить возможности работать. «Я не стал её подписывать, поскольку у меня есть договоры с доверителями. По ним я должен присутствовать в судах за пределами Южно-Сахалинска, – поясняет Кулешов. – По Закону об адвокатуре я не могу отказаться от защиты. А добровольная подписка означала бы именно это. И в результате меня могли бы привлечь к дисциплинарной ответственности». На подписке (есть у «АУ») зафиксировали, что Кулешов в присутствии двух защитников отказывается давать подписку о невыезде. После этого адвокат посещал суды за пределами города – и следователь не высказывал возражений.
В июне 2021 года дело поступило в суд. 12 июля состоялось предварительное заседание, на котором, в числе прочих вопросов, суд постановил продлить меру пресечения в виде подписки о невыезде. «Я заявил, что нельзя продлить то, чего нет, – рассказывает Кулешов. – Но суд это не убедило и меру пресечения “продлили”».
Адвокат Александр КулешовПо разъяснениям КС, подписка о невыезде – это добровольное обязательство. Если на документе нет подписи лица, которое его даёт, мера пресечения считается неизбранной.
В декабре 2021 года обвинение заканчивало представлять доказательства. Неожиданно суд направил запросы во все суды Сахалинской области – узнать, где Кулешов участвовал в заседаниях в последние месяцы. Согласно ответам, адвокат несколько раз выезжал за пределы города. Кулешов этого и не отрицал. Но судья заявила, что он нарушил условия подписки о невыезде – и постановила изменить меру пресечения на домашний арест (постановление есть у «АУ»). Адвокату запретили пользоваться связью и интернетом.
Кулешов подал жалобу (есть у «АУ»). Он сослался на определение КС от 26 января 2010 года. Тогда Суд заявлял, что мера пресечения не может считаться применённой и повлечь какие-либо правовые последствия без подписи лица, у которого берётся подписка. Кроме того, адвокат указал, что УПК требует оснований для ужесточения меры пресечения. За всё время следствия и суда он не пытался скрыться, препятствовать расследованию или пропускать заседания. А за пределы города выезжал исключительно исполняя обязательства перед доверителями. Кулешов заявил, что истинная цель назначения домашнего ареста – оказать на него и его семью давление, лишить его средств к существованию и унизить.
В январе апелляция разрешила Кулешову пользоваться связью и интернетом – но не стала отменять домашний арест (постановление есть у «АУ»). На очередном заседании адвокат подал ходатайство с просьбой разрешить ему ходить в суды по делам доверителей. «На ноге у меня браслет, я всё равно не могу скрыться, – поясняет адвокат. – Но судья всё равно не разрешила. Возможности работать у меня нет».
Суд в плену у ФСБ
Кулешов считает, что домашний арест использовали как «последний аргумент» – когда стало понятно, что доказательств обвинения недостаточно. «В январе вышел срок привлечения к уголовной ответственности по предъявленному мне обвинению, – поясняет он. – Судья несколько раз прямо настаивала, чтобы я согласился на прекращение дела. А в самом начале мне предлагали уйти на судебный штраф».
Адвокат Александр КулешовЯ не вижу за собой никакой вины и не хочу прогибаться. А во всех этих случаях прекращение было бы по нереабилитирующим основаниям.
Адвокат допускает, что добиваться справедливости ему придётся за пределами Южно-Сахалинска. По его словам, судья отказывает во всех ходатайствах – либо оставляет их без рассмотрения. Так, по его словам, произошло с ходатайством об изменении территориальной подсудности: судья не передала его в вышестоящую инстанцию, а просто оставила у себя.
Но главное – адвокат опасается, что и на судью могут оказывать давление. Он рассказал, что ему позвонили коллеги буквально через несколько минут после объявления домашнего ареста. «Говорят, в СК сообщили, что тебя надо заменить в делах, где ты участвуешь, – вспоминает Кулешов. – Но как они могли так быстро узнать о домашнем аресте? То есть эта информация ушла в органы как минимум минут за 10 до оглашения».
По мнению адвоката, ФСБ так разозлилась на него из-за отказа «сотрудничать». Он пояснил, что несколько лет назад у него уже возникла конфликтная ситуация со спецслужбами. «Я вступил в дело также по назначению, до меня был адвокат по соглашению из Тулы, – рассказывает Кулешов. – Он появился практически сразу после задержания, хотя тут только самолёт летит 8 часов. Сказал доверителю: подписывай, всё будет хорошо. И исчез».
Адвокат Александр КулешовМожет, кто-то так защищает, но я так не работаю. Ты подписываешь доверителю фактически смертный приговор [по делам о терроризме].
Кулешов вместе с доверителем намеревались пожаловаться на такого адвоката. После чего в камеру к подзащитному пришли сотрудники ФСБ и предупредили, что если он «хочет жить», надо прекратить жаловаться.
Адвокат заверил «Улицу», что палата и коллеги активно поддерживают его. Поначалу в дело вступили более 10 защитников. «Но судья не хотела согласовывать с защитой время заседаний, – рассказывает Кулешов. – В итоге на одно заседание приходили одни адвокаты, на другое – другие. Выдавать протокол по частям суд отказался. И часто адвокаты не знали, что было в предыдущем заседании».
Тогда Кулешов сам решил отказаться от части защитников, – чтобы в деле остались только те, кто сможет приходить на каждое заседание. Но коллеги всё равно продолжают его поддерживать. «Все уверены, что перспективы у дела хорошие. Если не здесь, то в ЕСПЧ я докажу свою правоту», – говорит Кулешов.
Глава комиссии по защите прав адвокатов АП Сахалинской области Сергей Протопопов заявил «Улице», что не хотел бы комментировать ситуацию до вынесения приговора. «Мы будем добиваться признания невиновности [Кулешова], несмотря на истечение сроков привлечения к уголовной ответственности, – пояснил он. – Это всё, что могу пока сказать».
Президент палаты Максим Белянин также не стал комментировать дело Кулешова. Ранее он сообщил «Адвокатской газете», что комиссия по защите прав адвокатов и коллеги оказывают Кулешову помощь.