«Его отпустят воевать, а он сбежит»

Массовая вербовка заключённых стала одним из символов «спецоперации». Краснодарский адвокат Алексей Аванесян столкнулся с этим феноменом дважды – причём с разных сторон. Сначала ему пришлось «отбивать» заключённых доверителей от настойчивых «предложений» завербоваться в ЧВК. А затем в Украину решили отправиться несколько осуждённых по делам, где Аванесян представляет интересы потерпевших. Он рассказал «Улице», что защитник может сделать в такой ситуации – и как судьи и прокуроры относятся к «освобождению через фронт».

Солдаты поневоле

Н едавно Алексей Аванесян узнал о попытках принудительной «вербовки» двух своих подзащитных, отбывающих наказание в колониях Краснодарского края. Представители ЧВК предложили его доверителям отправиться воевать в Украину – но те отказались. «Спустя буквально пару месяцев на них опять начали давить, они снова отказались. Потом давление началось со стороны руководства колонии», – рассказал «Улице» защитник. В тот раз Аванесян нашёл выход: он написал письма в обе ИК – и потребовал «перестать назойливо предлагать [его] доверителям участвовать в вооружённых действиях». После этого от заключённых действительно «отстали», говорит адвокат. Однако теперь он столкнулся со схожей – и при этом диаметрально противоположной ситуацией.

«Они будут так же убивать других людей»

В феврале 2021 года Санан Гасанов отдыхал в кальянной в Белореченске, небольшом городке в 100 км от Краснодара. Ночью в заведение пришли двое друзей – Панов и Куклин. Там у них возник конфликт с Гасановым, следует из обвинительного заключения (есть у «АУ»). По версии Панова, он пошёл танцевать и «случайно коснулся локтем» Гасанова. Тот якобы отреагировал нецензурной бранью. Позже Панов снова «зацепил» Гасанова – и началась драка. Панов утверждал, что его избивала вся компания Гасанова. Впрочем, свидетель Байрамов позже заявил на допросе, что Панов «был явно пьяным, вёл себя агрессивно и цеплялся к другим людям» – чем якобы и спровоцировал драку.

Как бы то ни было, на следующий день Панов обзвонил друзей – и снова отправился в кальянную. Согласно показаниям Гасанова, к заведению подъехали «5-6 машин, из которых вышло примерно 20–25 человек». Все они были в чёрных медицинских масках, закрывающих лицо. Словесная перепалка между двумя компаниями переросла в массовую драку. По словам Гасанова, он увидел на земле «что-то, похожее на нож» и схватил этот предмет – а затем начал им размахивать и кричать, чтобы его перестали бить. Панов утверждает, что он услышал крики «нож, нож, здесь нож» – и увидел своего приятеля Артура Саруханова лежащим без сознания. Другой его товарищ – Артём Трофименко – также получил ножевые ранения. Их отвезли в Белореченскую ЦРБ, где Саруханов умер.

Суд пришёл к выводу, что во время драки нож был только у Гасанова – и что у него было намерение убить Саруханова из-за возникшей личной неприязни (текст приговора есть у «АУ»). Поэтому он нанёс Саруханову два удара ножом в грудь, и один удар – в живот Артёму Трофименко. Гасанов признал свою вину и попросил прощения у потерпевших. Ему назначили 15 лет лишения свободы в колонии строго режима по ч. 1 ст. 105, ч. 3 ст. 30 и п. «а» ч. 2 ст. 105 УК («покушение на убийство двух и более лиц» и «убийство»).

Интересы семьи Сарухановых представлял Алексей Аванесян. Недавно ему по своим каналам стало известно, что в колонии Гасанов выразил желание отправиться в Украину – и заявил другим заключённым, что «скоро всё равно выйдет на свободу».

В начале января руководитель ЧВК «Вагнер» Евгений Пригожин заявил, что первая группа бывших заключённых, участвовавшая в боях в Украине, завершила свой полугодовой контракт. С них сняты все судимости. В Кремле подтвердили, что эти люди были помилованы указом президента – но в открытом доступе подтверждающих это документов не оказалось. В Совете по правам человека их отсутствие объяснили тем, что личные данные военнослужащих могут быть засекречены. При этом потерпевших и их родственников не предупреждают, что осуждённые по их делам отправляются на фронт.

В разговоре с «Улицей» мать погибшего Алла Саруханова рассказала, что лишь недавно узнала о практике отправки осуждённых на фронт – и запаниковала.

Потерпевшая Алла Саруханова

Они могут подать заявление о помиловании и добровольно уйти воевать. Они будут так же убивать других людей, а через полгода их отпустят на свободу. Я забила тревогу.

Саруханова спросила Аванесяна, что делать в такой ситуации. Адвокат предложил написать письма – президенту России и начальнику отдела по вопросам помилования департамента по взаимодействию с правоохранительными органами администрации Краснодарского края. «И мы это сделали, – говорит Алла Саруханова. – Чтобы если вдруг Гасанов изъявит желание [поехать в зону боевых действий и подать прошение о помиловании], власти знали, что мы против. И чтобы ему не дали добро».

Женщина опасается, что Гасанов сбежит с фронта: «Он просто исчезнет и будет числиться без вести пропавшим. А что будет дальше? Он будет счастливо жить и дальше убивать невинных людей? Я очень этого боюсь. Он должен понести наказание за то, что отобрал у меня моего ребёночка, моего ангелочка».

В письмах (есть у «АУ») Аванесян указал, что Гасанов не возместил потерпевшим моральный ущерб – а после помилования он «намерен продолжить совершать преступления, в т. ч. и предусмотренные ст. 359 УК РФ (наёмничество)». Также адвокат сообщил про негативное отношение потерпевших к возможному освобождению Гасанова. Он попросил власти учесть их мнение – и отказать в удовлетворении ходатайства осуждённого о помиловании, если оно будет получено.

«Ничто не мешает этому товарищу выйти на свободу»

В феврале 2022 года житель города Кореновска (Краснодарский край) Дмитрий Сердюк жестоко избил свою мать Светлану. Та подарила смартфон маленькой дочери Сердюка – и мужчина впал в ярость из-за того, что у него не спросили разрешения. Как установил суд (текст приговора есть у «АУ»), Дмитрий нанёс матери «не менее двух ударов в область головы и грудной клетки» стулом. Врачи диагностировали ушиб головного мозга, перелом скулы, челюсти, двусторонние переломы рёбер и множество других травм. Светлану Сердюк положили в больницу – она пролежала там несколько недель и умерла. В медицинском заключении причиной смерти был указан инфаркт.

Потерпевшие по делу – сестра и дочь погибшей – требовали признать Дмитрия Сердюка виновным в убийстве (ст. 105 УК). Однако следствие пришло к выводу, что женщина скончалась не из-за травм, а из-за хронического заболевания. Поэтому мужчине вменили п. «з» ч. 2 ст. 111 УК (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия). Сердюк признал вину и суд назначил ему шесть с половиной лет в колонии строгого режима.

Семья погибшей осталась недовольна таким приговором, рассказала «Улице» на условиях анонимности одна из родственниц Светланы Сердюк. «Ему надо было дать хотя бы 15 лет. Шесть – это очень мало за такое зверское убийство, – уверена она. – Она была побита ужасно, вся чёрная, пробитый череп».

Собеседница «АУ» рассказала, что Сердюк уже был судим за убийство и причинение средней тяжести вреда здоровью. «Этот Дима и отца избивал, тот тоже умер от инфаркта, – говорит женщина. – Однажды мы со Светланой поехали навестить его могилу. Она обняла надгробие и закричала: “Родной, если бы ты знал, как меня тут убивают, я не хочу больше жить на этом свете, забери меня к себе!” Я начала её обо всём расспрашивать, потому что всего этого не знала. Сказала ей собирать вещи и ехать жить со мной. Но мы не успели».

После приговора Алексей Аванесян узнал, что Сердюк, возможно, «тоже будет участвовать в этом аттракционе» (отправке заключённых в зону боевых действий. – «АУ»). Адвокат знал, что родственники погибшей очень боятся Сердюка, поэтому предупредил их о возможности его освобождения.

Адвокат Алексей Аванесян

Так как приговор Сердюка уже вступил в законную силу, ничто не мешает этому товарищу выйти на свободу – по какой-то мутной схеме, которая до конца не понятна ни одному адвокату в стране.

«Они спросили: “Что мы можем сделать?”, – говорит адвокат. – И я рассказал им про метод, который мы попробовали с другими потерпевшими». Семья Светланы Сердюк также написала письмо Владимиру Путину и начальнику отдела по вопросам помилования Краснодарского края. В нём родственники погибшей выступили против помилования Дмитрия Сердюка.

Аванесяну уже позвонили из краевого отдела по вопросам помилования. Чиновники уточнили, знает ли он, в каких колониях отбывают наказание Санан Гасанов и Дмитрий Сердюк. «Я ответил, что одну колонию знаю, а другую нет, – рассказал адвокат “Улице”. – Мне сказали: “Ну ладно, мы узнаем и вам сообщим. Ваше письмо принято и находится в работе”. Возможно они хотели уточнить, находятся эти осуждённые в колониях или нет. А может быть, хотят направить наши письма в эти колонии». Аванесян добавил: в беседе с ним чиновники напомнили, что мнение потерпевших учитывается при помиловании – но не является обязательным для президента.

Как ранее рассказывала «АУ», по закону президент может помиловать любого человека. Для этого не требуется ни признание вины со стороны осуждённого, ни компенсация вреда, причинённого преступлением. Потерпевшие могут лишь выразить своё мнение по поводу помилования. Аванесян выразил надежду, что мнение его подзащитных всё же будет учтено.

«Он получил то, что заслуживает»

В краснодарских судах у Алексея Аванесяна было несколько интересных разговоров на тему отправки осуждённых в Украину. «Однажды судья мне говорит: “Прикиньте, я недавно одного человека осудил на 12 лет, а его уже на днях похоронили”. Я уточнил, что это значит. Судья рассказал, что мужчину помиловали, он поехал воевать и вот сегодня его похоронили на хуторе, – пересказывает адвокат. – Я спросил: “Как вы к этому относитесь? Вы ведь сами вынесли приговор, дали человеку 12 лет”. Cудья произнёс: “Он получил то, что заслуживает”».

Такой ответ поразил Аванесяна: «Я говорю: “Ваша честь, а вы что, смертный приговор ему провозгласили?” Он только махнул рукой. То есть они считают, что это даже справедливо».

Второй разговор на эту тему у него состоялся с местным прокурором – причём непосредственно на заседании. Тогда Аванесян произнёс: «О каких законах может идти речь, если у нас люди просто пропадают из колоний, а потом записывают какие-то видеообращения и говорят, что они находятся на свободе, при этом держат оружие в руках?» На это прокурор ответил: «Ну, это же лучше, чем государство будет их кормить». Адвоката такой подход возмущает: «Во-первых, цель уголовного наказания по закону и по Конституции несколько иная. Во-вторых, вы у потерпевших спрашивали, как им будет лучше? И в-третьих, у нас нет смертной казни».

Адвокат Алексей Аванесян

Если сам прокурор относится к этому как к смертной казни, я отказываюсь это понимать. Тогда называйте вещи своими именами. И не рассказывайте людям, которые находятся в изоляции, что это какой-то контракт с Родиной и что у них есть какой-то шанс.

Адвокат подчёркивает: пока есть законный способ защищать интересы потерпевших «даже путём написания писем такого характера», он будет это делать – и держать ситуацию с «помилованием через фронт» на контроле.