Бессвязное правосудие

История жительницы Краснодарского края Людмилы Бештоевой стала в этом году одним из самых ярких символов печально известного «кубанского правосудия». Многие СМИ возмущённо сообщили, как женщина потеряла сознание во время оглашения приговора – но судья бесстрастно продолжила зачитывать ей решение. «Адвокатская улица» выяснила, что дело Бештоевой высветило и другие примеры равнодушия госструктур к правам граждан. Сначала руководство СИЗО отказало осуждённой женщине в медицинском освидетельствовании; затем её необоснованно перевели в другой регион, ограничив возможность консультироваться с адвокатом по поводу апелляции. А когда суд всё-таки освободил тяжелобольную женщину, ей пришлось ещё 19 дней провести в заключении, ожидая доставки документов.

Фемида не заметила

10 июня 2019 года в Прикубанском районном суде должна была выступить с последним словом Людмила Бештоева, обвиняемая в мошенничестве (ч. 3 и ч. 4 ст. 159 УК РФ). Однако её адвокат Михаил Коншин не смог прийти на заседание, а суд не предоставил защитника по назначению. Женщине пришлось выступать в одиночку; судья назначила оглашение приговора на тот же день.

За время перерыва в суд успели прийти сын обвиняемой и её общественный защитник Николай Небавский. Во время зачитывания решения Бештоева потеряла сознание и упала возле судейской трибуны. Её сын просил судью вызвать скорую помощь, однако та продолжила зачитывать приговор перед лежащей без сознания женщиной. Суд признал её виновной и назначил 6 лет колонии. Поражённый защитник вызвал машину скорой помощи, записал заседание на камеру и выложил видео в общий доступ.

Людмила Бештоева

Сын всё время плакал и поливал меня водой. В левом кулаке я сжимала таблетки, и пристав, пытаясь его разжать, ухмылялся, и говорил, что человек без сознания полностью расслаблен.

После оглашения приговора Бештоеву отправили в СИЗО-1 Краснодара. А Николай Небавский обратился к адвокату Алексею Аванесяну за правовой оценкой действий судьи. Чтобы обстоятельнее разобраться в деле, 10 октября Алексей Аванесян прибыл на встречу с осуждённой в СИЗО-1. На свидании женщина рассказала о серьёзных проблемах со здоровьем – в частности, сообщила, что ещё в ходе следствия пережила первый микроинсульт. А после обморока в суде у неё парализовало левую часть лица и тела. В тот же день адвокат заключил с осуждённой соглашение об официальном представлении её интересов. Позже он сообщил в Facebook*, что Людмилу Бештоеву решили защищать и другие краснодарские адвокаты и юристы, действующие в рамках pro bono-проекта «Право 45».

На заседаниях в Краснодарском краевом суде защита настаивала на отмене приговора, указывая на многочисленные нарушения, допущенные в ходе предварительного расследования и ряд недопустимых доказательств по делу. Отдельно защитники говорили о незаконности оглашения приговора подсудимой, находящейся без сознания. Ведь суд не довёл до осуждённой резолютивную часть приговора, не разъяснил ей порядок и срок обжалования приговора, а также не рассказал о праве ходатайствовать об участии в судебном заседании суда апелляционной инстанции. Общественный защитник Николай Небавский также напомнил, что во время выступления с последним словом Бештоевой не был предоставлен адвокат – и это нарушило право осуждённой на защиту.

Врачи с границами

Пока апелляционная инстанция решала вопрос законности приговора, Алексей Аванесян отправил 25 октября запрос начальнику СИЗО-1. Адвокат потребовал направить Бештоеву на медосвидетельствование, заявив, что тяжёлые заболевания исключают её содержание под стражей. Однако руководство изолятора ответило отказом.

М.С. Ерошкин,
начальник СИЗО-1 г. Краснодара

Бештоева (…) осуждена Первомайским районным судом г. Краснодара к 6 годам лишения свободы, на неё не распространяется действие Постановления Правительства от 14 января 2011 года № 3 «О медицинском освидетельствовании подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений».

Проще говоря, начальник СИЗО уверен: если в изоляторе содержится не подозреваемый или обвиняемый, а уже осуждённый человек, то он не имеет права пройти медицинское освидетельствование. «Но в таком случае в СИЗО вообще не должны находиться осуждённые, приговор по которым не вступил в законную силу!» – возмутилась юрист проекта «Право 45» Юлия Федотова.

Тогда Алексей Аванесян и Юлия Федотова направили в ЕСПЧ срочное обращение в соответствии с Правилом 39 регламента суда. «Состояние здоровья Бештоевой, мягко говоря, оставляло желать лучшего. Нам нужно было каким-то образом срочно вызволять её из СИЗО. Поэтому мы написали в Европейский Суд о необходимости применения срочных обеспечительных мер, приложив к обращению заявление о направлении Бештоевой на медосвидетельствование, её медицинскую документацию и ответ начальника изолятора», – рассказала «Улице» Юлия Федотова.

ЕСПЧ прислал ответ уже 20 ноября; суд отказал в применении обеспечительных мер, но сообщил о приоритетной регистрации жалобы и попросил выслать заполненный формуляр до 18 декабря.

Проблема перевода

Тем временем адвокаты столкнулись с другой проблемой. Во время обжалования приговора в апелляции, Бештоева находилась в СИЗО в Краснодаре. Но 15 ноября её внезапно этапировали в Волгоград. Родственников и адвокатов об этом даже не предупредили. «Мы узнали обо всём, когда пришли на очередное заседание по апелляции. Нашу подзащитную подключили не из СИЗО-1 в Краснодаре, а из СИЗО-1 в Волгограде», – рассказал адвокат Алексей Аванесян. А через пару дней Бештоеву снова этапировали – теперь в СИЗО № 3 города Фролово в Волгоградской области.

Адвокат написал в прокуратуру Краснодара и потребовал объяснить, на каких основаниях осуждённая была переведена – не просто в другой следственный изолятор, а в другой регион.

Алексей Аванесян
(адвокат Людмилы Бештоевой)

Когда государство переводит осуждённых судом первой инстанции в регион, который находится на большом расстоянии от суда, рассматривающего апелляционную жалобу, оно нарушает право осуждённых на личное участие в процессе. Более того, это ограничение права на защиту – адвокаты фактически лишаются возможности общаться со своими доверителями и совместно формировать позицию защиты.

Прокуратура переадресовала обращение адвоката в УФСИН по Краснодарскому краю. Ответ ведомство до сих пор не предоставило, но адвокаты получили неофициальные объяснения от сотрудников ФСИН. Они связали перевод с переполненностью краснодарского СИЗО. «Непонятно только, почему они решили этапировать человека, у которого апелляция была в самом разгаре» – недоумевает Аванесян.

Решение по апелляционной жалобе судья провозгласил 21 ноября. Людмила Бештоева участвовала в заседании по видеосвязи из фроловского изолятора. Суд не увидел в деле многочисленных процессуальных нарушений, о которых говорила защита.

Судебная коллегия по уголовным делам
Краснодарского краевого суда

Согласно представленной стороной защиты в суд апелляционной инстанции видеозаписи следует, что Бештоева Л.В. потеряла сознание при оглашении резолютивной части приговора, касающейся срока назначенного ей наказания. Следовательно, нарушений требований уголовно-процессуального закона при оглашении приговора судом не допущено.

Отсутствие защитника во время выступления Бештоевой с последним словом суд также не счёл нарушением права на защиту. «Защитник был надлежащим образом уведомлен о дате, времени и месте проведения судебного заседания, ходатайств об отложении в суд не направлял», – говорится в апелляционном определении.

Но несмотря на это, Краснодарский краевой суд изменил приговор. Назвав реальное лишение свободы на шесть лет «чрезмерно суровым», суд заменил его условным наказанием – и постановил освободить Бештоеву из-под стражи.

А вас я попрошу остаться

Однако СИЗО не спешило отпускать женщину. Дело в том, что приказ Минюста от 23 июня 2005 года № 94-ДСП «Об утверждении Инструкции о работе отделов (групп) специального учёта следственных изоляторов и тюрем ФСИН России» не позволяет освободить заключённого до тех пор, пока в учреждение не придёт официально заверенное решение суда. Поэтому Краснодарский краевой суд направил апелляционное определение по делу Бештоевой в СИЗО спецпочтой.

«Если бы Бештоева находилась в здании краевого суда в момент оглашения апелляционного определения, её бы отпустили немедленно. Но государство перевело её из краснодарского изолятора в волгоградский, а ФСИН не считает видеоконференцию должным способом уведомления» – пояснил Алексей Аванесян.

По информации на официальном сайте «Главного центра специальной связи», срок доставки почтового отправления из Краснодара в Волгоград составляет от 2 до 4 суток. Но в случае с Бештоевой процесс доставки корреспонденции серьёзно затянулся – и осуждённая продолжала находиться в заключении.

25 ноября Алексей Аванесян направил обращение в УФСИН по Волгоградской области, указав на незаконное лишение свободы его доверительницы. Только 4 декабря ведомство ответило, что «освобождение осуждённого происходит на основании надлежащим образом заверенных решений суда, поступивших по почте или непосредственно от работника суда, в производстве которого находится уголовное дело». А они в СИЗО так и не поступили.

Алексей Аванесян
(адвокат Людмилы Бештоевой)

Но сотрудники ФСИН слышали по ВКС постановление суда об освобождении Бештоевой. Не понимаю, какие ещё заверенные документы им требуются для исполнения судебного решения. В конце концов, существуют оперативные каналы передачи копий документов – электронная почта, факс. Они не имеют права лишать человека свободы на основании внутренних секретных инструкций.

Аванесян отмечает также, что инструкция ДСП, на которую ссылаются сотрудники изолятора, появилась ещё до начала применения судами ВКС. Получается, что документ серьёзно устарел – он не учитывает современные технические возможности и тем самым противоречит Конституции и здравому смыслу.

Адвокат не смирился с ответом УФСИН и через пару дней направил повторное обращение в Прокуратуру и СУ СК по Волгоградской области. Ведомства их проигнорировали. Но 10 декабря документы из краснодарского суда наконец поступили во фроловское СИЗО, после чего Бештоеву выпустили на свободу. Неясно, повлияла ли на это решение «процессуальная атака» защитников. Вполне может быть, что корреспонденция просто была доставлена по нужному адресу – в традиционном неспешном темпе.

А 12 декабря выяснилось, что обращение защитника вышестоящие ведомства «спустили» во Фроловскую межрайонную прокуратуру, которая и ответила адвокату.

Фроловская межрайонная прокуратура

СИЗО-3 не являлся участником судебного процесса, документы, подтверждающие изменение меры пресечения в следственном изоляторе с 21 ноября по 9 декабря отсутствовали. В связи с чем незамедлительно освободить из-под стражи Бештоеву Л.В. не представлялось возможным. 10 декабря… поступило апелляционное определение... Бештоева Л.В. [была] незамедлительно освобождена из СИЗО-3. <…> Довод о несвоевременном освобождении… своего объективного подтверждения не нашёл.

Адвокаты указывают, что Людмилу Бештоеву «в полном соответствии с инструкциями» незаконно удерживали в изоляторе 19 дней. При том, что сотрудники СИЗО прекрасно знали о решении суда освободить её из-под стражи. Защитники не оставляют попыток выяснить, кто именно виноват в такой задержке. 16 декабря Алексей Аванесян подал заявление в СУ СК РФ по Краснодарскому краю, в котором потребовал разобраться в ситуации. «Нужно понять, кто именно проявил халатность – сотрудники канцелярии суда, ФСИН или спецпочты. Тогда будет ясно, в отношении должностных лиц какого ведомства должно быть возбуждено уголовное дело в соответствии со статьёй 293 УК», – пояснил адвокат.

В то же время юрист Юлия Федотова подала в интересах Бештоевой жалобу в ЕСПЧ, где указала на допущенные Россией нарушения прав заявительницы: права на жизнь, права не быть подвергнутой пыткам, бесчеловечному и унижающему достоинство обращению, права на свободу, права на справедливое судебное разбирательство и т.д.

Закон на поправку

История Людмилы Бештоевой заострила внимание адвокатского сообщества на трёх проблемах. Во-первых, освобождённых судом людей продолжают держать в заключении – до тех пор, пока сотрудники ФСИН не получат на руки оригинал судебного решения. Во-вторых, право граждан на защиту может быть легко ограничено – через необоснованный перевод осуждённых, ожидающих решения суда апелляционной инстанции, в отдалённые от суда СИЗО.

С третьей проблемой защитники столкнулись впервые: если осуждённого судом первой инстанции помещают в СИЗО до апелляции, то он не имеет права на медосвидетельствование, поскольку уже не является подозреваемым и обвиняемым.

В «Праве 45» считают, что эти проблемы требуют системного решения. Поэтому защитники хотят добиться внесения в действующее законодательство «поправок Людмилы Бештоевой». Они предлагают ввести запрет на перевод граждан, осуждённых судом первой инстанции, в отдалённые от суда изоляторы. Также они намерены поставить вопрос о немедленном освобождении из заключения сразу после соответствующего решения суда. Если граждане в этот момент находятся в изоляторах и тюрьмах, то решение должно быть отправлено в учреждение ФСИН максимально быстро – факсом или электронной почтой.

Алексей Аванесян уже отправил письмо председателю Краснодарского краевого суда, в котором попросил его выступить с инициативой внести изменения в Инструкцию по судебному делопроизводству (именно в этом документе говорится про необходимость отправки судебного решения в учреждение ФСИН). Ответа он пока не получил.

Также адвокат предпринял первые шаги для обжалования ДСП-приказа в порядке административного судопроизводства. Пока он доступен только сотрудникам ФСИН, поэтому Алексей Аванесян отправил в Минюст адвокатский запрос с просьбой предоставить ему текст приказа. Ведомство так же пока не ответило на это обращение.

Ситуацию с отказом СИЗО направлять на медосвидетельствование осуждённых судом первой инстанции правозащитники решили менять с оспаривания конкретного отказа, вынесенного Бештоевой. 9 декабря они подали административный иск, указав начальника СИЗО-1 Краснодара М.С. Ерошкина в качестве ответчика. В иске Алексей Аванесян подчеркнул, что отказ в направлении женщины на обследование нарушил целый ряд фундаментальных прав человека: права на жизнь, охрану здоровья и медицинскую помощь, права на свободу и личную неприкосновенность. Первое судебное заседание по иску назначено на 16 января 2020 года.