Адвокат в списках не значился

Адвокат Фатима Урусова столкнулась с недопуском в СИЗО Нальчика, работая по политическому уголовному делу о митингах в Ингушетии. Она уже защищала одного из обвиняемых «лидеров протеста» – и решила дополнительно вступить в защиту другой фигурантки того же дела, 43-летней Зарифы Саутиевой. Но сотрудники изолятора заявили, что следователь составил собственный список защитников, которым разрешено посещать арестованных. Урусова в списке значилась как адвокат другого обвиняемого – поэтому ей было отказано в свидании с Саутиевой. Только через полтора года судебных разбирательств адвокату удалось признать недопуск незаконным. За это время расследование завершилось, а обвиняемую перевели в СИЗО соседнего региона.

Списки на вход в СИЗО

А двокат АП КБР Фатима Урусова с 2019 года защищает нескольких участников «ингушского дела» – так СМИ называют уголовное преследование участников массовых акций протеста в республике. Поводом для них стал договор об изменении границы между Ингушетией и соседней Чечнёй. Осенью 2018 года в республике проходили многочисленные митинги против этого решения. Они возобновились весной 2019 года – и были разогнаны Росгвардией. По данным ПЦ «Мемориал»*, в качестве обвиняемых по «ингушскому делу» были привлечены 51 человек, многие из них уже получили реальные сроки.

Отдельно судят семерых человек, которых следствие считает организаторами протестов. Их обвиняют в организации насилия в отношении представителей власти (ч. 3 ст. 33, ч. 2 ст. 318 УК) на митинге в Магасе в марте 2019 года, а также в организации/участии в экстремистском сообществе (ст. 282.1 УК). Единственная среди них женщина – 43-летняя ингушская общественница Зарифа Саутиева.

В октябре 2019 года Фатима Урусова решила вступить и в её защиту – и заключила соответствующее соглашение с организацией «Правовая инициатива»*. Она подчёркивает, что у Саутиевой и так был прекрасный защитник. «Но тут важен скорее моральный аспект», – объясняет адвокат.

Адвокат Фатима Урусова

Зарифа – единственная девушка из всех задержанных, и я на тот момент была единственной девушкой в команде адвокатов. Чисто по-женски мне было бы проще помочь, если у неё возникла бы какая-нибудь просьба.

Урусова уже представляла интересы Саутиевой во время избрания меры пресечения. «Я решила сходить к ней в СИЗО, чтобы обсудить возможность и целесообразность моего участия в деле. И в случае необходимости получить её согласие на это», – объясняет адвокат.

2 октября 2019 года она пришла в СИЗО-1 Нальчика. На входе она, как обычно, предъявила удостоверение и ордер. Однако сотрудники отказались допустить её, сославшись на распоряжение руководителя следственной группы ГСУ СК по СКФО Евгения Нарыжного. «Руководитель следственной группы направил на имя начальника СИЗО письмо (есть у «АУ»), в котором просил допускать защитников к обвиняемым согласно его списку, – говорит Урусова. – В этом документе я числилась как защитник другого человека, и у Зарифы Саутиевой тоже был указан другой адвокат».

Урусова попыталась убедить сотрудников СИЗО, что адвокату не нужно раз ес следователя для встречи с обвиняемым – но безуспешно. Тогда она написала жалобу в республиканскую прокуратуру и позвонила в дежурную часть МВД. В изолятор приехал участковый и зафиксировал инцидент.

Через несколько дней Фатима Урусова снова попыталась пройти к обвиняемой – но ей отказали под тем же предлогом. Адвокат решила не обращаться за помощью в палату, а сразу подала в Нальчикский городской суд административный иск о признании незаконными действий сотрудников СИЗО. В это же время Урусовой пришли ответы на её обращения из прокуратуры и МВД – ведомства не нашли никаких нарушений.

Начальник СИЗО подчиняется следователю

Судебное разбирательство состоялось лишь спустя полгода – 11 марта 2020 года. Урусова заявила суду, что должностные лица СИЗО «грубо нарушили как права обвиняемой [на защиту], так и профессиональные права адвоката». Она напомнила нормы УПК: защитник вступает в дело по предъявлении ордера и удостоверения; адвокату предоставляется свидание с обвиняемым для получения согласия на защиту.

Представители СИЗО с такой позицией не согласились. В своих возражениях на иск (есть у редакции) они снова сослались на письмо руководителя следственной группы: «В соответствии с данным поручением указано полностью исключить допуск к арестованным посторонних лиц, кроме персонала СИЗО и допущенных к защите адвокатов, указанных в списке».

Кроме того, представитель изолятора заявил, что именно следователь решает вопрос о допуске адвоката в качестве защитника – а не сотрудники СИЗО. «Предъявление адвокатом ордера и удостоверения не является подтверждением обстоятельств его участия в уголовном деле в качестве защитника», – говорится в возражениях на иск.

Врио начальника СИЗО-1 Рустам Кокоев также сослался на УПК. Он заявил, что поручения и запросы руководителя следственной группы в пределах их полномочий обязательны для исполнения всеми учреждениями и должностными лицами: «Что и обоснованно выполнено нашей стороной». Адвокат категорически с этим не согласна: «С какой стати следователь может давать распоряжения начальнику СИЗО – не в рамках своих полномочий? Как это вообще его не оскорбляет?»

Противоречащие интересы

В ходе судебного разбирательства СИЗО предоставило то самое письмо-поручение следователя. Он обосновывал своё требование допуска «по списку» угрозой «противоречащих интересов». «В соответствии с ч. 6 ст. 49 УПК одно и то же лицо не может быть защитником двух подозреваемых или обвиняемых, если интересы одного из них противоречат интересам другого», – говорится в письме.

Письмо руководителя следственной группы Евгения Нарыжного

Могут иметь место факты допуска к следственно-арестованным различных представителей адвокатского сообщества по предъявлении инициативно выписанных не представленных следствию ордеров, в том числе и к нескольким обвиняемым с противоречащими интересами.

По мнению Фатимы Урусовой, эти аргументы лишь предлог, чтобы не пускать адвоката в дело. «Эти противоречия сначала должны быть установлены, а на тот момент Зарифа вообще не давала показаний, – возмущается защитник. – А у нас получается, что следователь просто предположил, что, может быть, там будут противоречия. Может, будут, а может, и не будут».

В суде представители СИЗО, объясняя причины недопуска адвоката, также сослались на наличие «противоречащих интересов» между двумя обвиняемыми. Напомним, ранее Урусова вступила в защиту Магомеда Хамхоева – другого фигуранта того же дела.

Администрация СИЗО заявила также, что адвокат сама должна была явиться к следователю и предъявить ему ордер для вступления в дело. Защитник рассказала «Улице», что она действительно пыталась связаться с руководителем следственной группы. «Мы [адвокаты] были в контакте со следователями, но руководителя группы никто никогда не видел. Мы уже стали шутить – а есть ли он на самом деле, – говорит Урусова. – К нему невозможно было пробиться и даже дозвониться – он бросал трубку, если вдруг её поднимал. А рядовые следователи нам говорили, что раз это распоряжение руководителя, то с ним и нужно обсуждать – а они ничего не могут сделать».

Урусова настаивает, что решающее слово всегда остаётся за обвиняемым. «Представим, что я прихожу к следователю и кладу ордер в дело. И только после этого я должна идти разговаривать с Зарифой? А вдруг она скажет: “Нет, спасибо, мне достаточно моего адвоката”, – приводит пример защитник. – Они пишут, что я не вступила в дело – но вступать в дело я должна была после получения согласия от подзащитной».

Справедливость полтора года спустя

Несмотря на все аргументы адвоката, Нальчикский городской суд встал на сторону администрации СИЗО (решение есть у «АУ»). Суд пришёл к выводу, что право на свидание с подозреваемым или обвиняемым защитник имеет только с момента допуска к участию в уголовном деле.

Решение Нальчикского городского суда

Именно следователь, а не должностные лица ФКУ СИЗО-1 решают вопрос о допуске адвоката в качестве защитника. Само по себе предъявление адвокатом ордера и удостоверения не является подтверждением обстоятельств его участия в уголовном процессе в качестве защитника, поскольку именно следователь учитывает установленные законом ограничения.

Адвокат обжаловала это решение. В ходе рассмотрения апелляционной жалобы Верховный суд КБР отменил его и направил на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Впрочем, ВС даже не оценивал выводы городского суда – он указал, что исковое заявление не соответствовало требованиям КАС.

В декабре 2020 года городской суд вновь начал рассматривать иск. На этот раз в качестве ответчика был привлечён начальник СИЗО. Впрочем, это ни на что не повлияло – в январе 2021 года суд снова отказал Урусовой по тем же основаниям. Она опять написала апелляционную жалобу. И 16 апреля Верховный суд КБР признал незаконным недопуск адвоката в СИЗО (решение есть у редакции).

Суд пояснил, что выполнение процессуальных обязанностей защитника не может ставиться в зависимость от должностного лица или органа, в производстве которых находится дело. А отказ СИЗО в допуске защитника не может быть обусловлен лишь отсутствием «сведений о наделении адвоката статусом защитника по уголовному делу». Кроме того, суд отметил, что действующее правовое регулирование закрепляет уведомительный, а не разрешительный порядок вступления адвоката в дело.

Защитник положительно оценивает решение Верховного суда КБР – но подчёркивает, что разбирательства по этому вопросу длились целых полтора года. За это время Саутиеву вместе с другими фигурантами дела перевели в СИЗО-2 в Пятигорске. «Я так и не вступила в защиту Зарифы, – уточняет Урусова. – К счастью, такой необходимости сейчас нет. Дело рассматривается в Кисловодском городском суде. У неё и у моего подзащитного заседания проходят одновременно, поэтому мы видимся с ней в суде». «Улице» не удалось получить комментарий адвокатской палаты Кабардино-Балкарской Республики.